Дронго нахмурился. Про день рождения ему еще никто не сообщал. Очевидно, решив, что это не важно.
– В доме всего восемь квартир, – напомнил он. – Вы не помните, у кого отмечали рождение внука?
– Конечно, помню. На третьем этаже. Там жил банкир Леонидов с семьей. Это у него родился внук, и он пригласил к себе столько гостей. Его дочь и сейчас живет в этом доме.
– Леонидов, – задумчиво произнес Дронго, – сколько ему было лет?
– Тогда лет пятьдесят. Его дочь вышла замуж и родила ему внука. Тогда он очень шумно отмечал его рождение и, конечно, представить себе не мог своей дальнейшей судьбы.
– Что с ним случилось?
– Спустя четыре года его убили. Нет, через пять. Как раз в Москве был дефолт, а банк Леонидова работал с российскими поставками. Это какая-то темная история. Его застрелили прямо в центре Риги, а убийц, говорят, до сих пор не нашли. А сын Леонидова стал руководителем банка вместо отца.
– Его застрелили в девяносто восьмом? – уточнил Дронго.
– Да, в конце девяносто восьмого.
Дронго хотел задать следующий вопрос, но в комнату опять вошли посторонние люди, и ему пришлось замолчать. На этот раз разговор шел несколько минут. Когда посторонние вышли, Скалбе растерянно развел руками, как бы извинясь.
– Я хотел у вас спросить насчет этого банкира, – сказал Дронго.
– Какого банкира? – Андрею трудно было переключить свое внимание.
– Леонидова, – напомнил Дронго, – вы говорили, что на третьем этаже жил банкир, которого потом застрелили.
– Правильно. Его потом застрелили.
– Как вы считаете, он не мог иметь никакого отношения к самоубийству Арманда Краулиня? Ведь Арманд как раз ждал письма из банка. Возможно, это самоубийство было связано с последующим убийством Леонидова?
– Не думаю. По-моему, они даже не были толком знакомы. Леонидовы вселились в начале девяносто второго, когда Арманд Краулинь там уже не жил. А в девяносто третьем он решил сделать ремонт в квартире своего отца и вывез оттуда почти всю мебель, которую можно было вывезти. Кроме самых массивных вещей. Они остались в квартире. Там работала целая бригада строителей.
– Его сосед по лестничной клетке был строителем, – вспомнил Дронго. – Там работала бригада этого Березкина?
– Нет. Это была частная бригада. Березкин тогда работал совсем по другому профилю. Арманд оставлял нам запасные ключи для рабочих.
– Рябов говорил мне, что в квартире Краулиня сильно пахло краской, когда они туда вошли. Почему же рабочие не оставили окна открытыми? Ведь запах краски улетучился бы быстрее.
