– Да, кажется, все так и было… – Скалбе не договорил, потому что открылась дверь и в комнату вошли двое рабочих в фирменных костюмах. Они что-то сказали Скалбе, тот начал им объяснять. Рабочие слушали молча, но было заметно, что один из них не согласен. Он попытался возражать, однако Скалбе перебил его, жестко заявив, что нужно делать именно так. Рабочие вышли. Дронго подумал, что им просто не дадут здесь нормально поговорить. Андрей снова извинился.
– И что было потом? – спросил Дронго, возвращая своего собеседника к событиям одиннадцатилетней давности.
– Потом Рябов позвал соседей, а Ингрида позвонила в полицию, – вспомнил Скалбе. – Она еще выбежала из дома и позвала офицеров полиции, которые дежурили у нашего дома.
– Вы их видели ночью?
– Конечно. Они стояли недалеко от нашего дома.
– Я разговаривал с Эриком Тууликом, одним из тех полицейских, которые дежурили в ту ночь. Они получили конкретное задание следить за вашим домом.
– Да, мы знали об этом. У одного из наших жильцов были свои личные пристрастия, и в полиции об этом узнали. Тогда вообще ходили разговоры о том, что в городе готовят кассеты с малолетними детьми. Но у нас ничего такого никогда не было. Я работал там столько лет, и ни один ребенок к нам никогда не приходил. Это абсолютно точно. В нашем доме были только дети тех, кто у нас жил. Рябов тоже ничего такого не видел. Мы узнали бы об этом первыми.
– Вы дежурили целые сутки. Никто из посторонних в дом не входил?
– Гости были, но они все ушли. Я помню, что все гости ушли. Мы за этим следили.
– Вы отмечали гостей, которые приходили к вам в дом?
– Нет, конечно. Но каждого проверяли. Спрашивали, куда и зачем он идет. И пока не получали подтверждение, никого не пропускали.
– И все пришедшие потом ушли?
– Кажется, да. Но за тем, как они уходили, мы уже не так следили. Согласитесь, что это уже не наша обязанность. Консьерж обеспечивает безопасность и покой хозяев до того предела, пока они сами этого хотят. Мы впускаем гостей только с согласия хозяев, но потом они сами решают, когда им выставлять этих гостей. Это уже было не наше дело.
– А вы не можете вспомнить, кто именно и к кому приходил в тот день?
– Конечно, нет, – ответил Андрей, – прошло столько лет.
Снова позвонил телефон, и он снова взял трубку.
– Мог кто-то из гостей войти в дом и потом из него не выйти? – задал вопрос Дронго.
– Теоретически, думаю, да. В тот вечер, за день до убийства, на третьем этаже отмечали рождение внука. Было много народа, человек пятнадцать или двадцать. Я мог кого-то не заметить: не тогда, когда он входил, а когда уходил. Тем более что они выходили целой толпой, и я их, конечно, не считал.
