– Вы не верите в будущее?
– Верю. Но в будущее мы идем через испытания. Через очень сложные испытания. Раньше мы думали, что с развитием цивилизации мы станем умнее. Сейчас понимаем, что становимся лишь более уязвимыми. Атипичная пневмония, появившаяся где-то в Таиланде, может в считаные дни распространиться по всему миру. СПИД уже стал основной проблемой человечества. Техногенные катастрофы угрожают жизни миллионов людей. Все врачи мира знают, что скоро появится новая пандемия гриппа, рядом с которой страшная «испанка» начала века покажется лишь легким испытанием. Вероятность появления нового гриппа стопроцентная. Интернет начал методично убивать литературу, кино, искусство. Он превращает людей в придатки машин. В общем, все мрачно, но не так страшно. Тот же Интернет позволяет людям видеть лучшие музеи, посещать невероятные места, общаться с миллионами других людей. Я верю в человечество, но боюсь, что нам еще предстоит много страдать.
– Значит, никакого прогресса?
– Я этого не говорил. Как раз наоборот. Мир меняется. Цивилизация – это осознанное движение к свободе, сказал Кант. Человечество сумело уйти от рабства, подняться из тьмы Средневековья, сделать людей равными, начало создавать независимые суды… Мы развиваемся по спирали, но все равно идем выше и выше. Но этот процесс будет долгим и мучительным.
– Интервью получается немного грустным, – констатировала Марианна, выключая магнитофон, – вы сложнее, чем кажетесь.
– А вы хотели встретить Джеймса Бонда, знающего ответы на все вопросы?
– Хотя бы Шерлока Холмса, – парировала она, – а вы оказались смесью усталого философа с меланхоликом. Или это вы нарочно говорили так для меня?
– Как вы догадались? – невозмутимо отреагировал Дронго.
– С вами невозможно разговаривать. Не понимаю, когда вы говорите серьезно, а когда шутите.
Дронго поднял бокал.
– Иногда я говорю заумные вещи, – признался он, – мне кажется, что интервью получилось несколько односторонним. Нам нужно будет увидеться еще раз.
– Вы интересный человек, – задумчиво произнесла Марианна, – и не похожи на обычного победителя. Скорее на человека сомневающегося.
– Это я притворялся.
Они снова неслышно чокнулись. Может, на него подсознательно давил ее возраст? Ведь ей было только двадцать пять. Дронго заказал десерт и чашку кофе для Марианны. После обеда он обычно не любил пить чай. Когда они вышли на улицу, было уже темно.
– Вы ничего не рассказали о вашей жизни, – пожаловалась журналистка. – Я так ничего про вас и не узнала.
