Она поднялась. И в этот момент за стеклом появился незнакомец. Он вошел в зал и взглянул на сидящих за столиком троих гостей. Дронго заметил, что вошедший поднял руку, в которой был какой-то предмет, похожий на пистолет. Между Дронго и неизвестным находилась Лайма. Фешукова сидела немного в стороне. Дронго машинально толкнул Лайму в сторону, готовый перевернуть стол, чтобы защитить ее от нападающего. Но незнакомец протянул руку, в которой оказался сложенный зонтик, и повесил его на вешалку. Лайма изумленно уставилась на Дронго. Фешукова явно смутилась.
– У вас сдают нервы, – нахмурилась Лайма, – нельзя так реагировать на каждого незнакомого человека. Извините. – Она повернулась и пошла к выходу.
Дронго сел на стул и тяжело вздохнул.
– Это, наверное, после вчерашней поездки, – произнесла добрая Фешукова, – не переживайте. Ошибки бывают у каждого.
– Это не ошибка, – возразил Дронго, – Лайма права, у меня действительно сдают нервы. Я вдруг испугался, что неизвестный может в нас выстрелить и попасть в эту молодую женщину. А у него в руках был зонтик. Это уже второй раз за последние два года. Мне казалось, что я готов к любым неожиданностям, но, видимо, готов слишком буквально.
– Не переживайте, – дотронулась до его руки Татьяна, – у вас такая сложная профессия, что иногда лучше перестраховаться.
– Похоже, вы правы, – согласился Дронго, – вы говорили, что можете устроить мне свидание с одним из полицейских, которые дежурили рядом с домом в ту ночь. Помните?
– Я ему звонила, – кивнула Фешукова, – он сейчас уже не работает в полиции. Теперь он большой чин в нашей налоговой службе. Эрик Туулик. Он эстонец по национальности, но гражданин Латвии. Вернее, у него отец эстонец, а мать – латышка.
– Говорят, в интернациональных семьях рождаются умные дети, – машинально заметил Дронго.
– Поэтому он и стал таким начальником, – улыбнулась Татьяна. Она видела, как переживает Дронго, и пыталась его успокоить. Он не мог рассказать ей об утреннем разговоре с Лагадиньшем. Либо этот человек был действительно очень близким другом Арманда Краулиня и поэтому предельно откровенен с Дронго, либо это продуманный ход руководителя агентства, сообразившего, что его раскрыли. И даже рассказ Лаймы об Александре ничего не давал. Этот друг мог оказаться совсем другим человеком, легенду которого решил использовать Лагадиньш. Именно поэтому Дронго так испугался за свою молодую собеседницу.
Фешукова уже разговаривала с кем-то по телефону на латышском. Наконец она убрала аппарат.
