Жамц и сам не заметил, как заснул под шелковые волны своих мыслей. Нет, он лично не понесет знамена новой веры на запад и север, но он приведет к таши-ламе человека, который сможет помочь ему проложить первую тропу в неведомое. А такая услуга, если она правильно понята и оценена, оплачивается очень и очень щедро!
Утро ширетуй начал с хозяйственных распоряжений. Одним из первых был вызван Гомбожаб, который пришел со своим ховраком Рахо, зная по опыту, что у Жамца всегда много поручений и мальчик для побегушек просто необходим.
Гэцул Гомбожаб был рослый, крепко сложенный человек, с огромной бритой головой и оттопыренными ушами, умеющий постоять за себя не только на словах, но и на кулаках. К тому же, Гомбожаб обладал большой силой воздействия на окружающих и мог заставить повиноваться силе своего взгляда даже дикого разъяренного зверя. Он был единственным ламой дацана, которому официально было разрешено заниматься тантрическими обрядами[60] и подбирать себе помощников для колдовства и гаданий среди ученых лам, в каком бы ранге святости те не состояли. Учитывая все это, Жамц всегда назначал Гомбожаба караван-бажи, когда была необходимость доставить в Лхасу ценный груз в целости, быстро и без помех.
— Наш караван готов? — спросил Жамц сухо. — Кто его поведет на этот раз?
— Мог бы повести я, ширетуй, но у меня нет дел в Лхасе. Да и после гибели Баянбэлэга это для меня небезопасно.
— Да, Гомбожаб, вы были неосторожны… Впрочем, вы нужны в дацане меня призывает таши-лама. Если вы согласитесь остаться ширетуем, то…
— Я согласен остаться ширетуем дацана. Он не скрывал, что доволен! Ему очень хотелось похозяйничать среди лам и свести кое с кем личные счеты. И хотя Жамц хорошо знал об этом, не противился Гомбожабу: дисциплина нужна для порядка, а порядок должен соблюдаться неукоснительно. Хотя безгрешность лам и узаконена Цзонхавой, одного только страха за свою карму им мало, необходим еще страх и за эту жизнь!
— Меня не будет долго. Возможно, что таши-лама оставит меня при себе. Поэтому берите вожжи управления нашей колесницей в свои руки твердо и решительно, Гомбожаб! Это особенно важно сейчас, когда в дацане начались всякие шатания, сплетни и шепотки, когда святая молитва становится обузой…
— Я наведу порядок, ширетуй! Вы ничего не хотите поручить или сказать Тундупу? Он ждет.
— Можете позвать его, Гомбожаб.
Тот резко повернулся к своему ховраку Рахо, и парень исчез.
Жамц прокрался к входной двери, стремительно распахнул ее, но коридор был пуст и подслушивать их доверительный разговор было некому, если не считать Пунцага, который спал в соседней комнате. Но он уезжал вместе с ним, и Жамц его не боялся.
