— Эй, путник! — негромко окликнул его Куулар по-тувински. — Куда идешь, зачем? — И, чтобы ободрить, а не испугать отчаявшегося человека, деланно, но дружелюбно рассмеялся.
Человек вздрогнул от звука его голоса и спрятался за коня. Потом выглянул из-за седла, что-то ответил гортанно, напомнив Куулару северо-западные земли, в которых недавно побывал, где люди больше надеялись на звериный рык в голосе, чем на его мягкое и бархатистое звучание.
Куулар умел оценивать людей с первого взгляда, но тут и он встал в тупик: что с этим парнем, почему он так напуган, как попал сюда, в Бай-Тайгу, от кого бежит? Куулар не любил слабых духом и телом, относился к ним с презрением и недоверием. Слабый человек глуп и нерешителен — это основные черты его характера. Но он же способен на дерзость и даже завидное мужество — слабые люди всегда любят только самих себя. Но и на измену и предательство он тоже способен — ничем не оправданную измену, случайную, ведущую к печальным последствиям…
Этот незнакомец с первого же взгляда поражал своей животной трусостью: за несколько дней, что он провел в тайге и горах, так переродиться из человека в зверя способны только поэтические, мечтательные или запуганные насмерть натуры.
— Не прячься, у меня нет оружия! — сказал Куулар и показал голые руки. — Ты идешь к людям, почему же боишься их? — Он рассмеялся, на этот раз искренне. — Выходи, я тебя не съем!
Парень испуганно дернулся, робко вышел из-за коня, подрагивая коленками, сделал несколько шагов навстречу Куулару, остановился. С минуту так они и стояли, рассматривая и оценивая друг друга, решая, как поступить. Подозрения Куулара укрепились еще больше — незнакомец был растерян, сбит с толку, сокрушен дорогой и вряд ли понимал, куда это он забрел.
— Я хочу есть, — пролепетал бродяга на исковерканном тувинском языке. Я пять дней ничего не ел… Сегодня вечером я решил убить своего коня, чтобы съесть его…
— Не ломай язык! — посоветовал Куулар по-теленгитски. — Ты телес или теленгит?
— Теленгит.
— Тогда слушай меня. Конь тебе еще пригодится. Да и маханина из заезженной клячи — навоз. Я накормлю и напою тебя. Назови мне свое имя и сеок. Меня называй дугпой Мунхийном. Этого хватит для общения в пути. Дуг-па — это учитель, наставник, махатма.
Чочуш смутился и медленно опустился на колени, склонив голову. О Махатмах Азарами и Кутхумпами ему рассказывал еще Коткен. Ни одно имя, кроме Эрлика-Номосуцесова, не звучало в его устах столь почтительно, как имя махатмы — святого учителя небесной истины…
