Пожав плечами, хозяин снова принялся за работу — скоро молодая трава в рост пойдет, скот пасти надо, некогда будет по избам да юртам сидеть… А пасха — что? Принесет сейчас жена масла или жира, можно будет и Христу на доске маленько губы помазать!
Кони несли всадников Джучи на запад — великий Чингисхан отправил своего старшего сына на покорение лесных и горных племен, целовавших руку вонючих найманов — ойратов, урсутов, тубасов и других. Кони до черноты вытаптывали степи, а всадники поголовно убивали мужчин. Женщины не успевали их хоронить, а дети — оплакивать. А те слезы и проклятия, что летели вслед всадникам, не причиняли им вреда и были бесполезны — небо так же бессильно перед жестокостью завоевателей, как и земля: испепеленные огнем и закопченные дымом, они задыхались в глухоте и слепоте. И если бы захотелось черным всадникам вернуться той же дорогой домой, то лишь угли и кости увидели они на пожарищах, а вороны, обожравшись невинной кровью, клевали бы с таким же остервенением и их дерзкие глаза…
Но всадники не оглядывались и не разворачивали своих коней — они шли к солнцу, где был край всей земли! И великая орда погибла там, за чужими горами и реками, в чужих степях и лесах, навсегда забыв дорогу домой… Да дома и не ждали их! Там нарождались новые воины, готовые пойти по следам своих отцов и дедов. В их жилах уже бурлила кровь победителей-творцов новой бессмертной империи, где никогда не уходило на покой солнце. Эта кровь заставляла руками чужих мастеров строить сказочные дворцы и храмы, обшивать золотом и серебром крыши своих кумирен с гордо загнутыми карнизами. Ей всего надо было много — рабочих рук рабов, чужих богатств и чужих земель…
И тот страшный посев, что был сделан, взошел для страшной жатвы. И все, что строилось на века, уже через столетие с небольшим обратилось в прах. И, наоборот, все, что было так бездумно уничтожено и повергнуто в прах, поднялось к очистившемуся небу, расцвело новой силой и могуществом!
Горстка людей осталась и в этой степи, не ждавшей черных всадников и потому не давшей ей отпора. В степи осталось совсем мало мужчин и очень много женщин. Но они пошли навстречу друг другу и, соединившись сердцами, дали клятву: возродить заново гордую степь, заселить ее народом, залить детским смехом и песнями, поднять к небу мирные дымы жилищ, пахнущие молоком и медом.
Самой первой из женщин вложила эту клятву в свое сердце Хуртуях тас. И выпустила в мир 99 мальчиков и 77 девочек. И, умерев, не превратилась в прах, как все из плоти, а встала посреди возрождающейся степи каменным телом своим как символ рождающих сил природы, как вечный памятник всем матерям, живущим под синим небом, пример, достойный вечного восхищения и постоянного подражания…
