Он поспешно отдернул руку от волос.
— Ничего подобного!
— Ты, небось, и в носу ковыряешь точь-в-точь как госпожа Уайтвелл — ты ведь так стараешься во всем походить на нее!
Неприятно, конечно, снова возвращаться в этот мир, но все же славно было видеть, как мальчишку снова корежит от ярости! Я дал ему немного попрыгать от злости в своем пентакле.
— Ты ведь не забыл, — весело сказал я наконец, — что, когда вызываешь меня, приятные беседы прилагаются? В нагрузку, так сказать.
Парень застонал, закрыв лицо руками.
— Может, я бы лучше умер?
Мне слегка полегчало. По крайней мере, основные принципы наших взаимоотношений остались прежними.
— Ладно, — сказал я. — Давай рассказывай об этой караульной службе. Ты говоришь, там все просто?
Парень встряхнулся:
— Да.
— И тем не менее твоя работа и сама твоя жизнь зависят от этого?
— Именно так.
— Но ничего мало-мальски опасного или сложного там нет?
— Нет. Ну… — он сделал паузу. — Почти нет. Бизон сердито стукнул копытом.
— Давай выкладывай все начистоту!
Мальчишка вздохнул.
— В Лондоне завелась какая-то нечисть, весьма опасная. Это не марид, не африт и не джинн. Никаких магических следов оно после себя не оставило. Сегодня ночью оно снесло пол-Пиккадилли. Разрушены в том числе «Магические принадлежности Пинна».
— Да ну? А что стало с Симпкином?
— С фолиотом? Погиб он.
— Ц-ц-ц! Жалость какая![17] Мальчишка пожал плечами:
— Я отчасти несу ответственность за безопасность в столице, и теперь всю вину норовят свалить на меня. Премьер-министр в ярости, а наставница отказывается меня защищать.
— А ты что, удивлен? Я же тебя предупреждал насчет Уайтвелл.
Парень сделался мрачным.
— Она еще пожалеет о своем вероломстве, Бартимеус! Как бы то ни было, мы тратим время зря. Мне нужно, чтобы ты стоял на страже и выслеживал агрессора. Я прикажу и другим волшебникам, чтобы выслали своих джиннов. Что ты на это скажешь?
— Давай заканчивать побыстрее, — ответил я. — Что ты мне поручаешь и каковы твои условия?
Он гневно уставился на меня из-за своих роскошных патлов.
— Я предлагаю контракт, подобный тому, что был в прошлый раз. Ты соглашаешься служить мне, не разглашая моего истинного имени. Если ты будешь усердно выполнять мои приказания и сведешь к минимуму оскорбительные замечания, длительность твоей службы будет относительно краткой.
— Я хочу знать точный срок. Чтобы не зависеть от твоих капризов.
— Хорошо. Полтора месяца. Для тебя это один миг.
— А мои точные обязанности?
