— Да ну... Чур тебя! — отмахнулся от него Гринни. — Енот кто угодно, только не убийца...
— Ага, — усмехнулся Тимоти. И процитировал кого-то из древних: — «Он слишком был смешон для ремесла такого...» Вот сейчас прояснить кое-что не так уж трудно.
Он энергично направился к приткнувшемуся в углу офиса антикварного вида стационарному терминалу. Уселся на колченогий стул и энергично заколотил по клавишам.
В глубине экрана возникла иконка здешней сети криминальных новостей. Тимоти принялся нырять через сеть ссылок из одного файла в другой. В какой-то момент он вдруг застыл перед экраном и с шипением втянул в себя воздух, словно у него вдруг заломило зубы.
— Вот что, — решительно произнес он, откидываясь на спинку стула и рискуя сделать сальто-мортале вместе с этим ненадежным предметом меблировки своего офиса. — Коннетабля замочили из «пушки». Так что сюда никакие мечи не вписываются. Одного менялу, Махмуда Кадыра, головы лишили, как тут написано «посреди его коллекции уникальных предметов Магии, которую он тщательно готовил к предстоящему...» — ну и так далее. То есть где-то у себя. В офисе или на складе, что ли... А вот самый первый в этой последовательности головы лишенец — некий Паркер — «найден был в весьма плачевном состоянии в кабинете своего коллеги и друга...». Кого — догадайтесь с трех раз.
— Енота, — обреченно выдохнул Гринни.
— «Почтенного специалиста по обмену предметов Магии Апостолоса Челлини», — зачитал с выражением Тимоти. — Ни фига себе, сказал бы я. Правда, тут же дальше идет вот такое: «Следствие располагает достоверными данными, что в момент совершения убийства господин Челлини отсутствовал на месте преступления и имеет прочное алиби. Притом причин для совершения этого бессмысленного преступления у него, со всей очевидностью, не было. Прокурор Семи Городов Аугусто Сорренто не намерен выписывать ордер на арест почтенного господина Челлини». Вот так.
Все замолчали, дружно уставившись на меч.
* * *
Сообщение о гибели сэра Стрита застало Шишела в разгар увлекательного занятия. Он пытался хоть что-то понять из дневниковых записей Фландерса (это представлялось ему необходимым, прежде чем снова начать общаться с Джокером, пребывавшим теперь в виде немыслимо уродского компьютера) и узнавал все новые и новые для себя вещи — и о самом Джокере, и о многом другом. Дело было уже на исходе ночи. Точнее, на рассвете. Всю ночь напролет Шишел не отходил от стола, на котором лежал его ноутбук с загруженными в него текстами дневников. Джокера же он не без сожаления поместил в шкаф и накрепко запер там. От греха подальше.
