— Куда же мы едем? Я думал, к тебе.
— Меня мы уже проехали.
— Спасибо, я заметил.
— А едем на пять остановок от моего города, — казалось, он не заметил моего сарказма: — там есть то, что тебе надо.
— Интересно, что это такое?
— Увидишь...
Давно миновал город, мы ехали мимо деревенек и дачных поселков, пока, наконец, не вышли на полустанке у кромки темного леса.
Затем едва приметными тропками Науруз тащил меня сквозь заросли папоротников и колючих кустов ежевики куда-то к одному ему ведомой цели. И совсем уже стемнело, когда мы вышли, наконец, к одиноко стоящему среди кустов храму.
Храм был стар и заброшен, местами на крыше проросли молодые деревца. Видимо, от семян, спрятанным там птицами. Окна храма были крест-накрест забиты досками, на куполе не было никакого религиозного знака. Вернее, там вообще ничего не было, кроме старой ржавой проволоки, когда-то что-то удерживавшей. Науруз склонился у двери, распутывая шнур, удерживавщий створки вместе. Затем дернул за ручку, и правая половинка двери со скрипом отворилась.
— Мы что, сюда шли?
— Ага.
— И что мы тут забыли?
— Сейчас все поймешь.
— Но что это такое?
— Забытый Храм Перекрестка. Из неофициальных, запрещенных храмов.
— А почему их запретили? — настороженность начала пробуждать страх.
— Говорят, развращали молодежь. А как по-моему, просто кто-то испугался, что люди получат Истинную Свободу. Ну ладно, пошли, — и он скользнул внутрь.
Мне не оставалось ничего, как последовать за своим проводником.
Сумрачный свод, утопающий в полутьме вечера, был покрыт старыми, полуосыпавшимися от сырости фресками. Одного лишь беглого взгляда на них было достаточно, чтобы представить себе весь ужас родителей, чьи дети пришли бы сюда — весь потолок был покрыт изображениями самых откровенных и бесстыдных сцен любви. Двое, трое и даже пятеро партнеров. Девушки и мужчины, и совсем еще юные мальчики. И все это — вперемешку с пентаграммами и сплетенными в бесконечное кольцо змеями. Не зря этот храм прятался в лесу!
Вскоре коридорчик кончился, и мы вошли в огромный центральный храмовый зал. И тут на меня взглянул незнакомый мальчишка! От неожиданности я остановился, и лишь спустя долгую секунду понял, что это был лишь рисунок на стене храма. Мальчишка был совершенно обнаженный, худенький, со всклокоченными волосами и удивительно живыми добрыми глазами. Он стоял, приподнявшись на цыпочки и подняв над собой руки, сложенные в хитрый Знак Ленты Мебиуса. А за плечами его разгорался лилово-розовый рассвет.
