Так что же это за камни? Неужели я увидела их только сегодня? Кто-то подбросил в огонь сухое полено, чтобы прибавить света. Фигуры? Да. В незапамятные времена высеченные из камня. Женские фигуры, насколько я могла разглядеть. Да. В середине — богиня, другие приносят ей жертвы. Теперь я узнала ее. Перед камнем лежали цветы, колосья ячменя, вино. Килла почтительно произнесла: Кибела. Я видела, как улыбнулась Арисба.
Вечером, когда все уснули, она села подле меня. Мы разговаривали свободно, по-дружески, разумно. «Килле, — сказала Арисба, —- нужно дать камню имя. Большинство людей нуждаются в этом. Артемида, Кибела, Афина. Хорошо, пусть делают как хотят. Мало-помалу они, сами того не замечая, станут воспринимать эти имена как легенду». — «Ты считаешь, что камни поставлены для чего-то другого?» — «Конечно. Ты молишься деревянному Аполлону?» — «Уже давно нет. Но для чего же стоят эти изображения?» — «Это вопрос. По-моему, для того, чего мы не смеем распознать в себе. Я только с немногими говорю о том, что думаю. Зачем обижать остальных. Или мешать им. Время, если бы только у нас было время!»
Я почувствовала вдруг, что у меня болит сердце. Я снова встану, уже завтра, с ожившим сердцем, которое снова охватит боль.
— Ты думаешь, Арисба, человек не может увидеть самого себя?
— Не может. Он не вынес бы этого. Ему необходимо видеть свое отражение в другом.
— И он никогда не изменится? Бесконечное повторение одного и того же? Самоотчуждение, идолы, ненависть?
— Этого я не знаю. Я знаю только, что во времени бывают дыры. Вот как сейчас. И мы не имеем права дать ему уйти без пользы.
Вот наконец и мое «мы».
Ночью мне приснился сон после стольких пустынных ночей без снов. Я увидела два цвета: красный и черный, жизнь и смерть. Они проникали друг в друга, но не боролись, как ожидала я даже во сне. Их облики все время изменялись, все время создавая новые узоры, которые могли быть невероятно прекрасны. Они были как вода, как море. В середине я увидела светлый остров, к которому я во сне — я летала, да, я летала — быстро приближалась. Что там было, что за существо? Человек? Зверь? Оно светилось, как светится ночью только тело Энея. Какая радость. Потом падение, воздушный вихрь, темнота и пробуждение.
Около меня Гекуба, моя мать. «Мать, — сказала я, — мне снова приснился сон».
«Вставай. Пойдем. Ты нужна там. Меня они не слушают».
Значит, я не могу остаться здесь, где мне так хорошо. Разве я уже выздоровела? Килла повисла на мне и молила остаться! Я взглянула на Арисбу, на Анхиза. Да, мне нужно идти.
