– Чего вздыхаешь? По-моему, было не очень страшно.
– М-да.
– Джен, скажи ему.
– Итан, миленький, но ведь папа не громыхал…
– Ну и что? Какая разница…
– Ты что, обиделся, что мы тебя выгнали, когда заговорили о Калме?
– Вот еще! Калм здесь ни при чем. Просто… просто прав оказался я. Папа никогда в жизни не принимал, не принимает и не будет принимать меня всерьез. Я – маленький мальчик, которого отсылают из комнаты, когда начинаются взрослые разговоры.
– Эй, эй, что за пораженческие разговоры?
– Да ладно, Хит, брось. Я понимаю, что ты хочешь меня поддержать, но ведь ты сам все понимаешь. Ты первый раз появился в этом обществе – и с тобой разговаривают, тобой интересуются, тебя расспрашивают. А кто такой Итан Тонбридж? Неудавшийся сын великого папаши. Кроме того, завтра меня вызвали на ковер, забыли?
Дженна сердито нахмурилась и выпалила:
– Хочешь сказать, что снова смиришься с любым решением отца? А как же твоя Рози?
– Отец проглотит и ее, и меня, даже не заметив этого. Увидишь, завтра меня волевым решением отошлют в Англию и велят сидеть ниже травы, тише воды. Твой план не сработал, Джен. Я тебя не виню, ты хотела как лучше, но придется мне смириться с неизбежностью…
Хит поднял голову, и в темноте сверкнула его улыбка.
– Минуточку! А обещание?
– Какое еще обещание?
– Ты обещал, что если не сработает план Джен, ты доверишься мне. И станешь выполнять, между прочим, все мои указания.
– Да ладно, Хит, у меня настроения нет шутить…
– А я и не шучу. Завтра узнаем, способен ли еще на что-то старый диверсант.
– Завтра позвоню Рози и скажу, что ничего не вышло…
– Подожди до возвращения от отца.
В эту ночь Дженна спала как убитая. Хит немного постоял над ней, а потом ушел в сад и часа полтора занимался своими упражнениями. Во-первых, он ими в принципе давно не занимался, а во-вторых… так было легче справиться с одиночеством сегодня ночью.
Итан выполз в сад – и из конюшни немедленно пришли обе сонные, но исполненные любви собаки: Санта и Лючия. Итан погладил обеих одновременно, потом плюхнулся на садовую скамью и испустил тысяча сто восьмидесятый по счету душераздирающий вздох. В руках он держал бокал с чем-то искрящимся и явно алкогольным.
Хит как раз выполнял сложную связку упражнений, «золотой журавль выхватывает серебристую форель из утреннего ручья». На взгляд Итана, Хит просто стоял на одной ноге и тянулся в небо, а потом упал и распластался по траве, чтобы еще через мгновение молниеносным движением крутануться вокруг своей оси и замереть уже на другой ноге… На самом деле в этом упражнении были задействованы почти все группы мышц, и оно у Хита не получалось еще с армии… Впрочем, это совершенно не имеет отношения к ночному разговору двух женихов Дженны Фарроуз – бывшему и нынешнему.
