– Нет, – ответил он с непроницаемым видом.
– Что скрывать, у меня есть в Париже друг, но я никогда не выйду за него замуж.
Теперь Ник, казалось, весь превратился в слух, ожидая, что она скажет дальше.
– Это не для меня, и он тоже не собирается жениться, французы не считают необходимым узаконивать свои отношения.
– Может быть, он следует совету Вольтера, что женитьба – это единственное любовное приключение, которое себе может позволить трус.
Габриэла удивленно глянула на Ника.
– Откуда ты знаешь об этом?
– Читал… – Он пожал плечами.
– Мой друг – писатель, – с ноткой гордости, словно речь шла о ее литературных заслугах, сказала Габриэла. – И достаточно известный… – О чем же он пишет?
– По большей части статьи о жизни и обществе для журнала, в котором я работаю. Кроме того, он издал два сборника стихов…
Она неожиданно замолчала, Ник тоже сидел безмолвно. Наступила тишина. Габриэла чувствовала себя обязанной поддерживать этот разговор, хотя ей вдруг захотелось посидеть одной в тишине, подумать о том, как жить дальше, как быть с Диной. Ей было плевать на французского писателя с его статьями и поэтическими сборниками. Неужели Нику не хватает такта тихо уйти и оставить ее в покое? У нее все в голове перепуталось, а тут приходится вести беседу о Вольтере, о памятниках истории и культуры. Но она взяла себя в руки, только тихо вздохнула и заметила:
– Знаешь, во Франции коммерческая сторона книги считается куда менее важным делом, чем ее художественные достоинства, и сочинения моего приятеля были хорошо приняты и высоко оценены. – Габриэла сняла резинку, стягивающую узел на затылке, и ее густые волосы упали на плечи. – Мы много времени посвящаем литературе и музыке, а иногда мы, вместо того чтобы пойти куда-нибудь, читаем Пруста.
– А чем же вы занимаетесь, когда не читаете Пруста? – не то в шутку, не то всерьез спросил Ник.
Она казалась смущенной:
– Ну, обсуждаем прочитанное…
– Замечательно, – сказал Ник. – Хотелось бы пробыть у вас подольше, но, к сожалению, меня ждут люди.
Вдруг Габриэла почувствовала себя обманутой.
– А как же насчет краски?
Он уже встал и собирался уходить, но задержался и поинтересовался с нескрываемой иронией:
– Какой краски?
– Что мне лучше покупать у Фиорелло? Какие краски?
Ник огляделся вокруг и высказал свое мнение:
– Лучше всего глянцевые. Чтобы все блестело. – И больше ничего не добавил.
Сказал даже с некоторой скукой, словно потерял всякий интерес к Габриэле.
– Какой марки? – не отставала она, стоя перед ним и наблюдая за каждым его движением. – Знаете, я еще сама не решила, какой бы мне хотелось видеть нашу кухню. Сегодня утром мне пришло в голову, что неплохо бы здесь все подновить, подкрасить. – Она беспомощно пожала плечами.
