– Чем занимался твой отец, когда ушел с поста мэра? – спросила Габриэла, стараясь прогнать эти неуместные мысли.
– Он занялся делами семейной строительной фирмы, тогда-то и познакомился с твоим отцом и дядей, который купили ресторан и хотели его обновить.
– У меня такое чувство, что твой отец был таким подрядчиком, каким мой дядя – хозяином ресторана.
Она внимательно следила за выражением его лица, пытаясь уловить реакцию на эту многозначительную фразу, но Ник, возможно, хорошо владел собой и ничем не выдал своего удивления.
– Ты что-нибудь знаешь о моем дяде? – с некоторым вызовом спросила Габриэла.
Глядя ему в глаза, она поняла, что Нику Тресса все известно о ней и о ее жизни. Пит, Дина, Рокко… Мельчайшие детали тех событий, что происходили с нею.
– Я не сторонник тех, кто считает всех итальянцев – гангстерами. Но в то же время в этом суждении большая доля правды. Точно так же я не могу верить в честность политиков и пишущих о них журналистов. – Он посмотрел на нее с понимающей улыбкой. – Итак, кто хуже? Мой отец – мэр, твой дядя – гангстер или парни, которые пишут о них в своих газетах?
– Ты, вероятно, догадался, что я отвечу?
– Ты имеешь что-то против итальянцев?
– Нет, – резко сказала Габриэла, – гораздо хуже я отношусь к французам. К итальянцам я равнодушна.
К ее удивлению, на лице Ника сначала отразилось изумление, а потом он весело рассмеялся:
– Так вот почему ты живешь в Париже?
– Нет, – уже без всякого вызова, просто объяснила она. – Потому что там моя работа. Я фоторепортер журнала «Парижская хроника». И еще потому, что Париж очень красивый город, где история и культура буквально завораживают. Я имею в виду, что ваша история и культура слишком молоды, чтобы тягаться с европейской. – Она особо подчеркнула слово «ваша». – Нью-Йорк вульгарен с его рекламой и непристойными надписями на домах и вагонах подземки из стекла и стали. А в Париже все, что открывается глазам, каждый уголок, словно дышит историей…
Габриэла заметила, что Ник слушает ее рассеянно, думая о чем-то своем.
– Значит, тебе там хорошо живется? – спросил он.
– Почему ты так решил? – ответила она вопросом на вопрос, смутилась и стала рассматривать свои руки, опустив голову.
– Ты собираешься замуж? – тихо спросил Ник и тут же повторил вопрос: – Собираешься замуж за француза?
– Почему? – Она воспользовалась возможностью продемонстрировать цинизм. – Почему, когда разговор заходит о счастье, все упирается в брак? А ты?
