Джеб это знал. Слейд не сказал ему ни слова, но Джеб все равно это знал.
Она взглянула на его профиль.
– Наверное, что я чертовски ему надоела, – ответила она, надеясь, что заставит его замолчать.
– Лгунишка, – негромко отозвался он. – Ты же знаешь, что Слейд тебя хочет.
Кэтрин натянула поводья, заставив Джеба тоже остановить лошадь. Подождав, чтобы он встретился с ней взглядом, она сказала:
– Поверьте мне, Джеб Уэллз, я хорошо знаю, что белые мужчины – особенно солдаты – испытывают к женщинам команчей. Даже если это – белые скво.
Он покраснел, вспомнив о ее прошлом и о том, что ей пришлось видеть и пережить. Не будучи по природе жестоким, Джеб пожалел, что напомнил ей об этом, пусть даже и ненамеренно.
Она сжалилась над ним.
– Послушайте, Джеб, я буду говорить с мистером Слейдом откровенно. Он не будет заблуждаться относительно того, что привело меня сюда.
Джеб тронул лошадь, предоставив Кэтрин следовать за ним.
– У Слейда есть странности, – бросил он через плечо. – Иногда он видит то, что не показывают, и слышит то, чего не говорят.
– Не знаю, что вам сказать, – честно ответила она, так и не поняв смысла его слов.
– Неважно.
И Джебу действительно показалось, что это совсем неважно, если его предупреждения уже опоздали. Если бы Кэтрин была другой, то, возможно, это и не имело бы значения. Но если бы она была более мягкой и не такой храброй, ее бы сейчас здесь не было. Нет, к сожалению, Кэтрин была из тех женщин, что идут навстречу опасности, ведя за собой мужчину, который к ней неравнодушен. А Слейд к ней неравнодушен.
На следующее утро ее снова дожидался Кеттл. Джеба нигде не было видно, а она не стала о нем спрашивать. Поздно вечером он опять пришел к ней в комнату.
– С рассветом я уезжаю. Наверное, когда я вернусь, тебя уже здесь не будет.
Она испытала вдруг легкое сожаление из-за того, что они не поняли друг друга. Может быть, она ошиблась. Может быть, со временем они смогли бы стать союзниками.
Зеленовато-коричневые глаза Джеба смотрели на нее странно-пристально.
– Если у тебя есть поручение для Слейда, советую узнать заранее, какой платы он потребует.
– Я могу сама о себе позаботиться.
– А я о тебе и не беспокоюсь.
Она отступила на шаг и рассмеялась:
– Вы всегда говорите так прямо, Джеб Уэллз?
– Не тогда, когда это некстати. Она снова стала серьезной:
– Я не собираюсь крутить со Слейдом. Он будет знать, какова моя позиция.
– Надеюсь, он тебе поверит.
Снова это предупреждение: Слейд может не поверить ее объяснениям. Почему этот человек так оберегает закаленного блюстителя закона, Слейда?
