– Возможно, я заварил всю эту кашу, братишка, – сухо ответил Захарий, – но я не спал с этой девушкой и ничего не обещал ей. Ты сделал это, Гид. Ты!
Захарий был прав, хотя Гидеон никогда бы не признал этого вслух. Внезапно ему показалось, что дом Девлина Галлахера сужается, выжимая воздух у него из легких.
– Пойду прогуляюсь, – хрипло сказал он. – Идешь со мной?
Выгнув бровь, Захарий" пожал плечами.
– Почему бы и нет? – спросил он нараспев. Спустя пятнадцать минут они зашли в тот самый салун, где Гидеон когда-то столкнулся со Стивеном Галлахером, одетым в костюм торговца.
– Фирменного, – сказал Гидеон ухмыляющемуся бармену. – Это для моего брата. А мне виски.
Захарий собирался возразить, когда бармен поставил перед ним налитую до краев кружку «мочи пантеры», из которой он вежливо отхлебнул. Его бурная реакция весьма помогла Гидеону избавиться от подавленного состояния.
– Чертов сукин сын! – взревел Захарий, отплевываясь и в ужасе поглядывая на свою кружку. – Что это за дрянь?
Гидеон только улыбался.
* * *
Мягкая и теплая рука Марии легла на дрожащее плечо Уиллоу.
– Что случилось, chiquita? Почему ты плачешь? Ответом был вопль боли и негодования.
– Вы с мужем уже поссорились?
Уиллоу села в своей детской кровати и засопела.
– Не совсем, он просто… ну…
Мария села рядом с Уиллоу и по-матерински обняла ее:
– Что, chiquita? Что он сделал?
– Не знаю… Я не могу объяснить это… Мария понимающе усмехнулась:
– Ты не должна волноваться.
– Не волноваться? – огрызнулась Уиллоу, вырываясь из рук экономки. – Мария, он не любит меня!
– Ш-ш-ш-ш. Завтра будет время решить все проблемы, всегда найдется время для этого. Почему бы тебе не лечь в постель, а я принесу ужин сюда?
– Нет, – упрямо ответила Уиллоу:
Но когда всего через несколько минут Мария вернулась в комнату с подносом, Уиллоу спала, свернувшись калачиком, и ей снился скачущий на белом коне рыцарь Ланцелот, который спасал ее от огромного покрытого чешуей дракона.
Гидеон приоткрыл глаза и застонал. Он неудобно лежал на узком диванчике в гостиной матери, и его собственный портрет ухмылялся ему со стены над камином.
В желудке болело, в висках застучало, когда он приподнялся. В углу комнаты стояли отполированные средневековые доспехи, молча дразня его. Он выгнул бровь, которая болела так же, как и голова, просто невыносимо, и лениво прикидывал, подойдет ли ему это железное одеяние.
«Вряд ли», – печально подумал он, когда из-за спинки стула, стоявшего в нескольких шагах от него, донесся похотливый храп.
