– А дорогу?
– Мне обещали, что разбор завалов начнется на рассвете. Как только освободят дорогу, вы поедете в Рим. Довольны?
– Да, конечно.
– Хорошо, – с сарказмом произнес он, и наступило долгое молчание. Наконец он сказал: – Поверьте мне, синьорина, что я делаю все возможное, чтобы ускорить ваш отъезд.
Лаура, опустив голову, смотрела на полированный стол.
– Я… мне очень жаль, что причиняю вам столько неприятностей, синьор. Я понимаю, что мне… вообще не следовало сюда приезжать.
– В этом я с вами, пожалуй, соглашусь, – мрачно заметил Алессио.
Пусть все будет так, как есть, думал он. Пусть уезжает, ненавидя его… Только бы она не вернулась к Паоло! От этого предположения у Алессио острой болью прострелило сердце.
Они ели молча, каждый поглощенный своими невеселыми мыслями. Потом перешли в гостиную пить кофе. Алессио, физически и морально измученный событиями последних двенадцати часов, изнывал от желания пойти с Лаурой в ее комнату, улечься рядом с ней и заснуть до утра, чувствуя, как она его обнимает. А у Лауры было такое ощущение, словно она ожидает исполнения смертного приговора и не знает, когда точно это произойдет.
Я не могу вот так взять и уехать, вдруг подумала она. Я безумно хочу его, я должна каким-то образом возбудить его интерес…
– Алессио…
Он нахмурился.
– В чем дело?
– Вчера вы попросили меня кое о чем, – сказала она. – Вы хотели, чтобы я поиграла вам на рояле.
– Я этого не забыл.
– Я подумала, что сегодня моя очередь… обратиться к вам с просьбой.
Он напрягся и с холодной вежливостью ответил:
– Мне жаль вас разочаровывать, но я не играю на рояле.
– Но вы играете в покер… и вы предлагали научить меня. Помните? – Сердце так часто колотилось в груди, что ей было тяжело дышать. – Я бы хотела… воспользоваться вашим предложением… Пожалуйста.
Алессио неподвижно стоял и смотрел на нее.
– Но, как вы сами сказали, синьорина, для игры в покер требуется несколько человек, и у вас к тому же нет денег.
– Но вы предложили другой вариант покера. – Она сняла одну сережку и протянула ему. – Разве не так?
– Так. – Лицо у него потемнело и казалось высеченным из камня, и от его голоса веяло ледяным холодом. – Но это было недостойное… непростительное предложение, и мне стыдно за себя. Прошу вас – забудьте об этом. А теперь я вынужден откланяться. Спокойной ночи, синьорина.
Он слегка кивнул и хотел уйти, но Лаура, забыв о гордости, поймала его за рукав накрахмаленной рубашки.
– Алессио… пожалуйста, не уходите. Вы ведь…хотели меня. Это так?
