– Итак, доктор Фогрел приходил сюда повидать вас.
– Почему вы не сказали мне, что я была… была… проституткой? – От усилия, с которым она произнесла последнее слово, ее голос дрогнул. – Почему вы не сказали мне, что кто-то пытался убить меня? О Боже, лучше бы ему это удалось!
В какой-то момент Бертону захотелось схватить ее и встряхнуть. Его переполняла ярость. Зачем доктор Фогрел рассказал то, к чему она была еще совсем не готова? Но он злился и на нее тоже. Она стала сдаваться.
– Каждая жизнь бесценна, – наконец произнес он.
– Ну да. Теперь, по крайней мере, понятен ваш интерес ко мне. Кто же, как не заблудшая душа, нуждается в том, чтобы ее наставили на путь истинный.
Ее слова больно ранили Джизуса. Но он врач и ответил так, как должен был ответить:
– Что вы сделаете со своей жизнью, решать вам. Я здесь только для того, чтобы помочь вам вернуться к ней.
– Простите, – сказала Энни, всхлипнув.
Она спрятала лицо в ладонях, промокая слезы простыней. Ему мучительно хотелось утешить ее. Вместо этого он заставил себя наблюдать за тем, как она выплакивает свою боль.
– Вам не за что извиняться.
– Безусловно, есть. – Она старалась преодолеть страдание. – Безусловно, есть много такого, о чем я должна сожалеть.
Для Бертона было совершенно очевидно, что беседа с ней доктора Фогрела ничуть не приоткрыла завесу ее памяти. Энни все так же блуждала в потемках, пытаясь собрать воедино обрывки известной ей информации. Она не помнила своего прошлого. Получалось так, как будто она родилась только сейчас, но Энни не чувствовала себя виноватой в прошлых ошибках. Действительно, это были ошибки, о которых она даже не могла вспомнить.
Наконец, она стала спокойней.
– Я не хочу об этом больше говорить.
– Хорошо. Мы и не будем. – Он попытался найти более безопасную тему. – Мне нужна ваша помощь в одном вопросе.
Она подняла на него еще мокрые от слез глаза.
– Я не хочу больше называть вас пациенткой из пятнадцатой палаты. И, как я понял, Энни Нил тоже вас не устраивает. Вам нужно подобрать себе новое имя. – Он не стал говорить, что это может пригодиться, если до выписки из больницы память не вернется к ней.
– Мне все равно. Называйте меня, как хотите.
Джизус не отступал.
– Есть ли какая-нибудь запомнившаяся вам историческая личность или персонаж, чье имя вы хотели бы взять себе?
– Как насчет Марии Магдалины? – Вся горечь открытия своей прежней жизни, которая обрушилась на нее сегодня, прозвучала в ее вопросе. – Это такая замечательная аналогия. Проститутка, спасенная сыном Божьим.
