Вкус греха | страница 47

Ариан плеснула на себя немного минеральной воды, чтобы освежиться.

Она не любила предвзлетные секунды – они заставляли ее почувствовать собственную уязвимость. Всю жизнь Ариан сама принимала решения, а в этой ситуации положение контролировал кто-то другой. Стараясь отвлечься, она осмотрелась и заметила рядом с собой на сиденье маленький плеер. Ариан надела наушники, включила запись и прикрыла глаза, даже не взглянула на вставленную в плеер кассету – в этот момент ей было все равно, какую музыку слушать. Она просто хотела закрыть глаза и забыться на несколько минут.

В сознание Ариан ворвались звуки Девятой симфонии Бетховена. Тело ее пронизала дрожь. Резким движением она сорвала с головы наушники, словно они обожгли ее. Сначала Ариан подумала, что это подстроил Чарлз, чтобы причинить ей боль именно в тот момент, когда она чувствовала себя беззащитной. Немного успокоившись, Ариан сообразила, что это было невозможно – только Нана могла знать, какие кошмары будила в ее памяти именно эта музыка.

Пилот наконец получил разрешение на взлет. Взревев двигателями, «Сахарный номер один» помчался вперед. За окном самолета все замелькало, словно на кинопленке, пущенной с удвоенной скоростью, но Ариан не смотрела в иллюминатор. Ее глаза были плотно закрыты. Она тихонько всхлипывала, вспоминая то, что ей так хотелось забыть.

Рио-де-Жанейро

Март 1957 года

– Мама! Мама!

Крик пронзил ночную тишину. Карлота Соса торопливо приподнялась на тряпье, расстеленном на грязном полу, и принялась шарить в темноте, пока не нащупала светильник, который она тут же зажгла.

Направив огонь в ту сторону, где спали ее дети, Карлота заметила громадную черную крысу, шмыгнувшую в темный угол. Карлота вскрикнула от ужаса, но ее напугала не крыса: тварь успела укусить Сильвию за ногу, и теперь из ранки обильно сочилась кровь. Она бросилась к дочери.

Захлебываясь слезами, девочка обвила шею матери худенькими ручонками. Карлота промыла место укуса пальмовой водкой и крепко прижала дочку к себе, лихорадочно целуя ее.

Крик сестры разбудил Флоринду. Вооружившись двумя длинными палками, она загнала в угол метавшуюся по комнате тварь и принялась изо всех сил молотить ее. Она колотила мерзкое создание до тех пор, пока один из глаз-бусинок не выкатился из орбиты, а из крысиной пасти с острыми, как стамеска, зубами не потекла кровь. Отодвинув в сторону ржавый железный лист, заменявший дверь, девочка ухватила мертвую крысу за длинный хвост и, как следует размахнувшись, швырнула со склона вниз, надеясь, что она упадет в саду одного из красивых домов, расположившихся у подножия холма. Флоринде было всего десять лет, но она уже успела научиться ненавидеть.