Взяв в руки салфетку, Пандора бросила короткий взгляд на Шеридана Крэбтри и тут же отвернулась – наиболее яркими деталями его внешнего облика оказались на редкость заношенный смокинг и острый запах пота, перебивавший даже аромат дорогих духов.
Когда вдоль столов засновали официантки, предлагая гостям «Пулиньи-Монтраше» урожая 1971 года, Чарлз Мердок спросил Пандору, давно ли она в Нью-Йорке.
– Уже несколько…
Пандора хотела сказать «недель», но тогда ее слова вступили бы в противоречие с рассказом Джеральдины о ее карьере – звезды журналистики нигде не задерживаются надолго без определенной цели. В это время одна из «рабынь» подошла к ней с огромным серебряным блюдом. Пандора положила себе лобстера и немного бирманского салата-латука.
– Я здесь уже несколько дней, – продолжила она после небольшой паузы и, в свою очередь, поинтересовалась: – Миссис де ла Форс кажется мне очень интересной, даже загадочной женщиной. Как вы познакомились?
Чарлз с улыбкой взглянул на нее.
– Я думал, у нас будет обычный застольный разговор, но вы, похоже, настроены поработать.
Пандора усмехнулась, в душе ругая себя за нетерпение.
– Я вовсе не пытаюсь брать у вас интервью. Диктофоном я пользуюсь только на работе, спрятать его под платьем было бы весьма затруднительно.
– Несколько позже я был бы не прочь убедиться в этом, – ухмыльнулся Чарлз.
– Я думала, вы будете вести обычный застольный разговор, а не пытаться меня соблазнить, – рассмеялась Пандора.
– Вы уже достаточно взрослая, чтобы знать, что это-то как раз и составляет суть большинства застольных разговоров, – парировал Мердок и взялся за нож и вилку. – Странно, что Джеральдина, которая всегда проявляет исключительную щепетильность в вопросах протокола, не знает о том, что для лобстера полагается специальный рыбный нож, – заметил он.
Пандору, которая и так уже была достаточно раздражена снобизмом Мердока, распалила эта претенциозная фраза.
– Рыбные ножи – изобретение викторианской эпохи. Этот вид столового серебра получают в наследство только нувориши, – процедила она так же, как это делала ее мать.
Чарлз бросил на нее испытующий взгляд.
– Вряд ли семья Салли в восемнадцатом веке покупала большое количество серебра, – ответил он и как ни в чем не бывало продолжил: – А вы были на лихтенштейнской выставке? Это было замечательно.
Он явно уводил разговор от единственной темы, которая ее интересовала. Надо было срочно брать инициативу в свои руки.
– …и, конечно, коллекция полотен Тициана великолепна.
