– Я даже не слышу тебя, – говорила Иоланда. – Когда это очень зло, я не слышу.
«Во время этих стычек артерия на лбу Жоржа набухала, словно труба, наполненная кровью», – думала она.
С пеленок до школы, с первых шагов до первого побега, Лоранс с ужасом наблюдала, как они дрались. Она защищалась, как только обнаруживала, чем их можно было отвлечь. Она артачилась, как говорила мать, сеяла смуту. Как только у нее появлялась возможность, она сопротивлялась и восставала. Религиозные проблемы ее раздражали, она сразу отказалась обучаться правилам системы, узником которой был ее отец. Однажды пришлось прервать урок по катехизису… Дама, которая несла евангельское слово, была вынуждена оставить класс, чтобы отвести Лоранс домой.
Едва переступив порог квартиры, она бросилась на шею матери:
– Мама, я боюсь этой дамы. Она говорит о дьяволе, раскаленных углях и лопатах.
Иоланда погладила дочь по голове.
– Вы им рая не обещали?
– Не надо путать наказание с вознаграждением. Рай мы проходим на следующей неделе… Ваша дочь ведет себя как истеричка.
– Да нет, мадам. Вы злоупотребляете этими словами. Лоранс впечатлительная, тонко чувствующая девочка.
Она прижала дочь к себе.
– Я тебе расскажу о том прекрасном, что происходит на небе, любовь моя. Не плачь. На нас смотрят ангелы.
– Я не хочу, чтобы они смотрели на меня, – запротестовала Лоранс. – Я хочу огромное ничто.
– У вас будет много хлопот с вашей дочерью, – заявила дама. – Сегодня она сорвала нашу программу, она была невыносима.
Иоланда рассыпалась в извинениях. Через некоторое время после этого случая Лоранс действительно заартачилась.
– Я не хочу больше заниматься физкультурой, мама. И катехизисом. Я не хочу ни прыгать, ни молиться по звонку. Я буду скандалить каждый раз.
Иоланда решила, что освобождение от этих занятий входило в компетенцию мужа. Жорж, считая свою миссию крайне неприятной, отправился в школу, чтобы поговорить с директрисой. Он ждал у кабинета в коридоре.
– Господин Жирарден?
Он поднялся, поклонился и поздоровался:
– Здравствуйте, мадам. Я огорчен, что вынужден вас побеспокоить. Но приходится… У меня только этот ребенок…
Он чуть не добавил «к счастью».
Директриса пригласила его войти и сесть. Жорж сел напротив нее с выражением почтительного внимания.
– Все труднее становится быть родителями, – сказал он. – Лоранс – трудный ребенок. Но время, в которое мы живем, расставляет нам ловушки.
Он посмотрел на директрису, ища сочувствия. Его взгляд то возвращался, то удалялся, как маятник, соприкасающийся с бархатом. Женщина за письменным столом ощутила легкое волнение. Обычно ей приходилось иметь дело с матерями. Присутствие этого мужчины ей было приятно.
