— Конечно, — кивнула старуха и залопотала что-то на непонятном им языке.
— Нет, постой, — сказал Дидерик, вставая во весь свой рост. — Нам нужен проводник, которого бы мы понимали!
— Извините, господа, — спохватилась Барбро. — В молодости я целый год служила у сестры помещика, когда она вышла замуж и переехала в Гагнеф. И я до сих пор помню их язык, такой странный…
Этот язык был странным для нее, но понятным для них. Конечно, она говорила не на чистом шведском языке, но они ее вполне понимали.
— Ну, ладно, — согласился Дидерик, хотя в голосе его чувствовалось презрительное превосходство. — Нам остается теперь пожелать всем спокойной ночи и идти спать. Я мог бы, конечно, предложить кому-то из служанок нагреть мне постель, но сейчас я что-то устал. На рассвете мы тронемся в путь.
Крестьянин кивнул. Он проводил взглядом приезжих, когда они встали и вместе с Дидериком направились на ночлег в другой дом, находящийся в усадьбе. Когда они проходили мимо крестьянина, он посмотрел в глаза третьему. Взгляд незнакомца был преисполнен симпатии и внимания. Этот человек очень хорошо понимал, у кого из присутствующих были возвышенные помыслы и человеколюбивый склад характера.
Крестьянин был ему благодарен за это».
В коридоре, возле комнаты Андре, шумели вновь прибывшие. Отложив рукопись и закрыв глаза, он ждал, пока все успокоится и затихнет.
Луна освещала комнату холодным сиянием. Андре встал и задернул шторы.
Через полчаса все снова стало тихо, и он продолжал чтение.
«Маленькая Кайса выгнала животных на пастбище, уселась на склоне холма и стала смотреть за ними. Коровы всегда паслись поблизости, но с овцами было много хлопот, им хотелось уйти подальше. Но теперь все они лежали и пережевывали жвачку. Это был для нее час долгожданного покоя.
Рядом с ней лежала палка, чтобы отпугивать диких зверей, а также рожок, в который она могла дуть в случае опасности. Она вся была пропитана страхом с тех пор, как ее в первый раз послали одну на пастбище. Тогда ей было семь лет. Теперь ей было восемнадцать, хотя она этого не знала точно, поскольку в Варгабю не очень-то следили за ходом времени. Дни и годы протекали в непрерывном труде, да и кто будет вести счет дням, когда нужно прежде всего прогнать со двора голод, холод и нужду?
Взгляд у нее был мечтательным, особенно это стало заметно в последнее время.
Многие усадьбы стояли пустыми уже пять лет, после эпидемии чумы. Впрочем, вряд ли это была чума, скорее всего это была какая-то инфекционная болезнь, унесшая более половины населения деревни. Дом Нильса Эрса готов был развалиться, теперь на этом месте бродили козы. В хлеву Олы Бранта поселились совы, страшно кричавшие по ночам.
