Запрокинув голову к капитанскому мостику, Эллен окликнула Натаниеля, заведомо зная, что это бесполезно. Может быть, его там уже и нет. Да и кто расслышит в таком шуме ее слабый голос. Впечатление было такое, что на борту ни души, что на «Стелле» лишь она — и неизвестное существо, только что покинувшее корму.
Если бы Эллен окончательно проснулась, она ни за что бы не стала бродить одна; сейчас же ей почему-то казалось важным идти следом за исчезнувшим существом.
Судно резко накренилось — не ухватись она за перила, ее швырнуло бы на другой конец палубы. В замутненном сознании промелькнул образ Фредриксена, перелетевшего через перила. Помнится, она еще подумала, что они достаточно прочные. Ощупью она отыскала дверь, ведущую вниз, в салон, открыла ее и бездумно, подобно сомнамбуле, спустилась по лестнице.
Дверь захлопнулась за ней с отчетливым, неприятным щелчком.
В салоне было пусто. Одинокая лампа на потолке освещала лишь маленький пятачок посредине. Опершись о косяк, Эллен сонно стояла на пороге, покачиваясь в такт движениям судна.
— Да? — сказала она приглушенным голосом.
Тишина. На полу — никаких следов.
Наверху, на палубе, раздался топот убегающих ног.
В затуманенном сознании Эллен всплыла мысль, вернее, то было ощущение.
Она замерла, прислушиваясь к себе. На ощупь двинулась вперед, и тут же упала навзничь и ударилась о стол, и какое-то время лежала, не в силах подняться. Но потом все-таки встала и снова пошла. Она должна добраться до противоположной стены. Должна.
Но вот зачем, этого она уже не помнила.
Добралась. Тут судно вновь дало крен — хорошо, она на этот раз догадалась опуститься на ветхий диван. Покачав головой, она продолжила поиски. В окошко иллюминатора назойливо мигал маяк, отсветы падали прямо на нее. Продвигаясь, она ощупывала края стоявших вдоль стены скамей, искала под плюшевой обивкой, расползавшейся прямо у нее под руками.
Внезапно она выпрямилась. Сквозь рев бурунов ей послышался крик… Крик о помощи.
Одновременно воцарилась необычайная тишина.
Остановился двигатель.
Когда Натаниель с Винснесом поднялись на капитанский мостик, Ингвар Странн стоял уже у руля. Он злобно проорал Винснесу:
— Я ж говорил тебе, на борту завелась какая-то нечисть! Прямо не знаешь, куда и деться!
На морщинистом лице Винснеса были написаны раздражение и усталость, он ровным счетом ничего не понимал.
Тут же крутился и юнга Эгиль Странн — если только двадцатипятилетнего парня можно было назвать юнгой. Завидев Натаниеля, он поспешил сойти вниз. Но прежде они с братом успели обменяться взглядом, исполненным такого коварства, презрения и взаимного понимания, что у Натаниеля похолодела спина.
