— Арбалет! — догадался Никлас.
— Именно. Только очень маленький. Умещается в руке.
— С отравленными стрелами? — скептически переспросила Виллему. — Я бы не сказала, что это очень примитивное оружие. Скорее наоборот. А где же тогда раны на телах жертв?
— Скорее всего, стрелы тонки, как иглы, и проходят в тело.
— Уфф, — личико Виллему скривилось. — Что-то не нравится мне эта тварь.
— А что, он вызывал у тебя симпатии? Так что будем делать? Лежать, тесно вжавшись в землю, довольно унизительное занятие.
— Однако я никак не могу понять, — продолжала Виллему. — В некоторых случаях он нападал на жертвы и душил их. Хорошо. Но почему он не поступил так же по отношению к нам? Самое простое. Он же знает, что мы безоружные. Он уже стрелял в нас.
— Думаю, у меня есть ответ на этот вопрос, — неторопливо сказал Никлас. — Вы обратили внимание на то, как он стоит? Все время, прислонившись к скале. И все время на одной ноге.
— Да, он не наступает на ту, что короче, — подтвердил Доминик.
— Он не может передвигаться! — Виллему радовалась своей догадке как ребенок. — А, скрываясь за уступом, он держится за камень обеими руками. Знаете что? Вы уже попробовали. Теперь мой черед.
Она поднялась с земли. Остальные тоже.
— Нет, Виллему, — сказал Доминик голосом, полным любви и страха. — Пожалуйста, держись отсюда подальше.
— Подальше? Но, дорогой, я ведь всю жизнь ждала этого момента. Как же я могу держаться подальше?
И не обращая внимание на грустное выражение у него на лице, крикнула чудовищу:
— Ты куда-то пропал. Понимаешь, что я тебе говорю? — Послышалось шипение. — Это все, что ты можешь?
— Не дразни его, — попросил Доминик.
— Слушай меня, — снова закричала Виллему. — Я устала стоять и прошу твоего разрешения сесть на камни. Так нам удобнее будет разговаривать, не надо будет кричать. Я не буду подходить ближе, у меня нет оружия, а мои друзья будут держаться в отдалении. Я только прошу тебя поговорить со мной.
Молчание.
— Он безумно устал, и твое предложение сесть кажется ему ужасно заманчивым. Он едва держится на ногах.
— Он хоть понимает, о чем я говорю?
— Да. И очень хорошо.
— А сам он может говорить?
— Вот этого я не знаю.
— Ты можешь говорить? — крикнула Виллему.
Никакого ответа.
— Ну, тебя-то он не застрелит, — сказал Никлас.
— Доминик, хочу задать тебе немного необычный вопрос: я привлекаю его как женщина?
— Вопрос совершенно обычный. Мне кажется, он никак не поймет, что ты такое. Но ты его озадачила.
