— А что вы скажете про всю эту кровь? — спросил доктор.
— Это загадка. Доктор, по-моему, вам следует осмотреть девочку сегодня же вечером. Вы скорей, чем кто бы то ни было, способны разобраться в этом деле.
Доктор покачал головой.
— Это бесполезно. Мы с герцогиней уже говорили об этом, но девочка ничего и слышать не хочет.
— Тогда, конечно, не стоит.
— Она говорила о палаче… как об искуплении. Как об освобождении от чего-то, — задумчиво сказал комендант. — Мне кажется, маркграф, вы нащупали что-то важное. Она боялась палача раньше, но не теперь. Теперь она даже забыла причину, по которой боялась его, теперь у нее появилась другая вина — убийство.
— Да, убийство, — хмуро сказал доктор. — Боюсь, мы никогда не узнаем того, что случилось на самом деле и откуда взялась в комнате кровь. Герцогиня говорит, что на девочке нет ни единой царапины, но много синяков. Загадочно. И какое отношение к этому могут иметь поборники истинной власти?
— Простите меня, господа, — раздался у них за спиной женский голос.
Судя по платью, это была одна из дворцовых поварих, она держалась с достоинством, но, в то же время, почтительно.
— Простите великодушно, может, это и не мое дело, но тут есть две девочки, которых, по-моему, вам следовало бы выслушать. Уж не знаю, сумеют ли они рассказать вам то, что хотят, — они напуганы до смерти. Сама-то я толком не знаю, о чем может идти речь, только, сдается мне, дело серьезное. Даже выбранить их язык не поворачивается, в таком они беспамятстве от страха.
— Пришлите их сюда, — приказал комендант.
В покои вошли две девочки, обе они работали на кухне. Младшей было лет восемь, она пряталась за старшую, которой вряд ли было больше двенадцати. Девочки крепко держались за руки.
Тристан угадал причину их робости — они никогда не разговаривали со столь важными господами.
— Ну, говорите, что там у вас стряслось? — приветливо обратился он к ним. — Не бойтесь, выкладывайте все, как есть. Никто не станет бранить вас, даже если вы и провинились.
Девочки переглянулись, младшая кивнула, старшая сглотнула комок в горле и, сделав реверанс, заговорила:
— Милостивые господа, мы слышали, что Ее Высочество, маленькая герцогиня…
— Мы тебя слушаем, — подбодрил ее доктор, когда она запнулась и умолкла. — Если речь идет о маленькой герцогине Марине, это особенно важно знать.
— Нет, мы ничего не знаем про нее, но мы подумали, может, с ней приключилась та же беда, что и с нами.
Мужчины вздрогнули и попросили девочек подойти поближе. Старшая говорила так тихо, что ее почти не было слышно.
