Я многого жду от этой поездки, он повезет меня в своей карете. Так что я покидаю этот жалкий постоялый двор и вернусь домой, как только все определится. Не забудь…»
— Нет, дальше идут тривиальные наставления, — закончил он, складывая письмо.
— Вот видите, — сказал Бранд, — наконец-то мы напали на след! Вы, конечно же, навещали мадам Сване?
Человек потупил взор.
— Нет, не навещал. Как я уже говорил, я был против того, чтобы моя сестра посещала подобные заведения (выражаясь языком моей сестры), и мне не хотелось связываться с подобного рода домами. Поэтому я приехал прямо сюда.
Андреас встал.
— Итак, чего же мы ждем? Калеб, Маттиас! Сейчас же едем в столицу!
В глазах Эли появилась тревога.
— Но, Андреас, — возразила Матильда. — Как же быть с помолвкой? Подумай о своей возлюбленной! И священник здесь…
— Да, конечно, — пристыженно произнес он, садясь рядом с Эли. — Прости, любимая, я несколько погорячился.
Улыбнувшись, Эли сжала его руку.
— Вы трое перекусите и немедленно отправляйтесь в город, — сказала Габриэлла. — Думаю, это не следует откладывать до завтра. А после вашего приезда мы отпразднуем помолвку.
— А как же моя длинная речь? — недовольно произнес Калеб. — О том, что не только не потерял дочь, но еще и приобрел сына и все, что к нему прилагается?
— Тебе придется пока на этом закончить, — сказала Габриэлла, — а остальное оставить до свадьбы. Когда ты напоишь всех гостей так, что они будут валяться под столом, ты сможешь произнести свою марафонскую речь!
— Пожалуй, ты права, нам следует сейчас же отправляться в путь.
Приезжий тоже встал и произнес:
— Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы… Дело в том, что Августина имела при себе большую сумму наличными, и поскольку наследником являюсь я, то…
Вот оно в чем дело!
— Конечно, — коротко сказал Калеб. — Но я думал, что вы… уже получили деньги от того неизвестного, имеющего серьезные намерения человека из округа Гростенсхольм…
Приезжий страдальчески посмотрел на него.
— Вы действительно хотите ехать в Кристианию прямо сейчас? — озабоченно спросила Лив. — Говорят, в Копенгагене свирепствует страшная чума и эпидемия готова вот-вот начаться в Кристиании. Возможно, она уже началась…
— Я ничего об этом не слышал, — сказал Маттиас.
Она всплеснула руками.
— Я так волнуюсь за Сесилию и ее семью. Не могу спать по ночам!
— Габриэльсхус далеко от Копенгагена, бабушка, — сказала Габриэлла. — А папа с мамой такие осторожные, они позаботятся и о малютке Лене.
