Малин, видевшая и раньше этих животных и знавшая их повадки, сказала только:
— Единственное, что нам остается, так это вернуться назад.
— У меня нет желания пускаться в бегство.
— У меня тоже. Я предпочитаю знать, что происходит у меня за спиной.
— Вам не страшно? — прошептал он.
— Я стараюсь держать себя в руках, — ответила она.
Они вышли на открытое место. Волк же остался стоять на тропинке, угрожающе нагнув голову.
Потом он метнулся в сторону и исчез среди кустарника.
Вольден тяжело глотнул.
— Пойдем туда?.. — неуверенно произнес он.
— Нет, нам не следует ходить туда, ни за что!
— Да… Но я не знаю другой дороги к дому Йонсена. Может быть, пойти в обход?..
— А может быть, повернуть направо? — сказала Малин, зная, что все это напрасно.
— Попробуем. Уфф, мы так опаздываем! Мы должны уже были быть там!
Его шансы лишиться работы возрастали. И Малин сочувствовала ему.
Они свернули направо и пошли в обход. С обеих сторон тянулся лес, и у них не было ни малейшего желания снова натыкаться на зверя.
— Кому бы могло принадлежать это животное? — растерянно произнес Вольден, не осмеливаясь говорить громко.
— Думаю, этот зверь никому не принадлежит.
— Вы полагаете, что это волк? Настоящий дикий волк?
— Ничего другого думать здесь не приходится.
— Но ведь он необычайно велик. И к тому же волки здесь давно уже не водятся! И ни один волк не станет нападать на двух взрослых людей. Я ничего не понимаю! Это что-то… жуткое!
— Мягко говоря!
Послышался отдаленный грохот.
— А это еще что такое? — удивился Вольден. Они остановились и прислушались.
— Какой ужасный шум, — сказала Малин. — Послушайте! Он не стихает! Вольден окаменел.
— Треск и хруст, — произнес он.
— Запах дыма! — сказала она. — Взгляните на небо!
— Дом Йонсена! Пожар со взрывом! И… и мы должны были быть там теперь!
Прежде чем что-либо предпринять, они посмотрели друг на друга. Происходящее просто парализовало их.
И то, что происходило, по-своему привязало их друг к другу: теперь они были просто парой беспомощных людей, стоящих перед лицом известных и неизвестных им природных сил.
И то, о чем они оба думали, первым выразил в словах Вольден:
— Как бы странно это ни звучало, мы обязаны жизнью этому зверю!
Малин не в силах была ничего ему ответить. Она была до смерти напугана, и на это у нее было больше причин, чем он думал.
