— И все-таки чего-то я не понимаю, — прошептала она самой себе. — Как я стала такой? И как мы попали в Данию? Этого я не понимаю!
И тогда священник рассказал, стараясь быть предельно осторожным, о гибели «Эммы». Малин добавила, что Вильяр и Белинда возвращались домой, навестив его старшего брата Йолина. Их судно затонуло, и маленькую шлюпку прибило, очевидно, к датскому берегу.
Побледнев, Белинда уставилась на них. Им показалось, что к ней снова возвращается понимание.
— Нет! Нет! — воскликнула Белинда. — Нет, я не хочу этого! Этого не было! Я не могу, не могу…
Малин подумала, что ее сейчас стошнит, и повела ее на кухню, поставила перед ней ведро.
— Ну, ну, — успокаивала она ее, — Вот сюда, не стесняйся…
Ей казалось, что из отравленной души Белинды должно выйти какое-то зло.
Пробыв некоторое время на кухне, они снова вернулись в гостиную, когда Белинда немного оправилась. Мальчики сидели на своих местах, сгорая от любопытства, но вели себя на редкость хорошо. Слова Малин подействовали.
И когда они снова сели за стол, она сказала:
— Думаю, тебе будет лучше рассказать все самой, Белинда, как бы трудно для тебя это ни было. Ведь то, о чем мы говорили, это еще не все, не так ли? Думаю, вы пережили настоящий кошмар в открытом море, ежеминутно ожидая смерти среди ледяных волн. Но есть еще что-то такое, что тебе любой ценой хотелось бы забыть, не так ли?
— Да. Ах, как ужасно было находиться в этой крохотной шлюпке, вы себе не представляете…
— Можем себе представить, — сказал священник. — Ты многое пережила.
— Да… — задумчиво произнесла она и вдруг задрожала: — Нет, я не могу об этом рассказывать! Это слишком страшно!
— Не надо так, Белинда! Мы могли бы спросить об этом Вильяра, но тебе от этого не стало бы легче. Тебе обязательно нужно поделиться своими воспоминаниями с другими. Это будет для тебя большим облегчением.
— Но я…
Она долго молчала. Потом произнесла:
— Да, это будет лучше всего.
И по ее интонации они поняли, какое глубокое потрясение она пережила.
Малин было ясно, что она находится на пути к выздоровлению. Теперь ей нужно было выссказаться до конца.
И медленно, словно каждое слово вытягивали из нее, Белинда начала:
— Нас… нас было шестеро в шлюпке в самом начале. Мы долго, долго плыли, и мы промерзли насквозь. Еды у нас не было. К счастью, погода была хорошей, если не считать первых дней. Я… становилась все слабее и слабее, я сама замечала это, и единственное, что существовало для меня в этом мире, так это голод, холод и близость Вильяра. И сознание того, что маленький Хеннинг должен получить известие о том, что мы живы. Хотя мы каждый день готовы были умереть…
