В двуколке он вез свой драгоценный груз: новорожденных, уже лишившихся матери, двойняшек Саги — Марко и Ульвара.
Во дворе было тихо, совершенно тихо. Никто не встречал его. Может быть, никто сюда уже больше не вернется?
Нет, ни о чем не думать! Дети… Их нужно внести в дом. Только они имеют теперь для него значение.
За свою короткую жизнь Хеннинг узнал куда больше жестокостей окружающего мира, чем иной взрослый. Он боялся, что это еще начало.
Он взял ребенка на руки. Ребенок хныкал. Он был завернут в шаль, которая была теплой на ощупь.
Он увидел, что это был Марко. Удивительно красивый, темноволосый мальчик.
Они были такие разные…
Хеннинг крепко прижал к себе ребенка, ища ключ в потайном месте на стене. Ровно сутки прошли с тех пор, как они с Сагой выехали со двора, чтобы встретить его родителей. И как много событий произошло за эти сутки!
Столько ужасных событий не произойдет и за целый год!
Он открыл дверь. В доме было холодно.
— Не бойтесь, — произнес он своим успокаивающим детским голоском, — Хеннинг сейчас затопит печь.
Он положил Марко на большую кровать с высокими спинками. Это была кровать его родителей. После этого Хеннинг снова вышел.
Он давно уже перестал плакать — времени на это не было.
Несмотря на то, что он запретил себе думать, мозг его продолжал работать. «Вчера после обеда… — помимо своей воли думал он. — Вчера во второй половине дня мы с Сагой узнали, что судно, на котором должны были прибыть мои мать и отец, бесследно исчезло. Вблизи Молена, страшной каменистой отмели, этого корабельного кладбища Норвегии…»
А потом, на обратном пути, случилось немыслимое! Он никогда не сможет понять этого, никогда в жизни!
Он взял на руки маленького Ульвара, стараясь не смотреть в гротескно-уродливое лицо. Дорожный плед, в который был завернут мальчик, тоже был теплым и защищал ребенка от ночного холода. Внеся в дом младенца, он положил его на кровать.
— Конь… — сказал он, обращаясь частично к самому себе, а частично к новорожденным, словно извиняясь перед ними. — Сначала я должен поставить в конюшню коня, ему нельзя стоять на холоде. Я сейчас вернусь!
И он торопливо отвел коня в конюшню и дал ему корм. В конюшню шло тепло от расположенного рядом хлева. Конь получил сено и благодарный, дружеский шлепок по ляжке.
Коровы нетерпеливо мычали.
— Я сейчас вернусь и подою вас, — пообещал им Хеннинг.
И он снова вернулся к детям.
Они кричали в нетопленом доме — маленькие, беспомощные, голодные.
