Опустившись рядом с ним на колени, Тула печально произнесла:
— Тогда я должна сказать спасибо и прощай.
При этом она подумала, что кое-что все же может себе позволить и обняла его за шею. Он тоже обнял ее, и она почувствовала игру его железных мускулов. И она еле заметно, словно губы ее были крыльями мотылька, поцеловала его в щеку. По его телу прошла легкая дрожь.
— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо за все! Поверь мне, я покидаю тебя совершенно другим человеком.
И это было действительно так.
Он искал что-то в ее взгляде. Осторожно поцеловал ее в щеку. Сидя в том же положении, она слегка запрокинула голову, приблизив свои губы к его рту. Он осмелился только легко, словно перышком, коснуться губами уголка ее губ. Но его напрягшееся тело кричало о том, что он с трудом держит себя в руках.
Тула быстро погладила его по волосам, по щеке и по шее. Потом встала и вышла из мастерской — и слезы застилали ей глаза.
Подходя к площади, она сказала самой себе с иронической усмешкой:
— Это было совсем не так, как я рассчитывала. Но, черт побери, это было еще лучше! Намного, намного лучше! Ты многому научилась, Тула Бака из рода Людей Льда.
В Швеции их семье не разрешали больше называть себя Людьми Льда, но Тула не забывала о своем происхождении. У нее были все основания для того, чтобы помнить о наследстве, оставленном ей и будоражившим ее кровь.
Лежа вечером в своей постели, она думала о нем с грустью и одновременно с глубокой радостью. Лихорадка в нижней части тела по-прежнему продолжалась, но Туле никто никогда не говорил, что женщина может потушить этот пожар сама. И она по-прежнему продолжала верить в то, что ей для этого необходим мужчина.
Поэтому и сны ее в эту ночь были обычными. Ей снилось, что она снова была в музыкальной мастерской и лежала на куче опилок, мягких, как перина. Он спрашивал у нее, не хочет ли она, чтобы он воткнул в нее флейту — но эти слова показались ей ужасно грубыми. Покачав головой, она показала на его член, и он тут же овладел ею. И стоило только ему коснуться ее рукой, как Тула испытала первый в своей жизни оргазм — и проснулась в страхе.
«Что же это такое? — подумала она. — Что это было? Ведь я даже не видела его тела!»
Ну и кошка же она!
Но жар в нижней части тела превратился теперь в чудесное, одуряющее тление.
А молодому мастеру музыкальных инструментов казалось, что сила и воля к жизни покинули его.
Никогда больше не видеть ее…
У него не было никакого опыта с женщинами. Но у него были свои мечты. И в мечтах он встречал самую прекрасную из всех. Ту, которая не шарахалась от него, как от какого-то идиота, которую не отпугивало то, что ноги у него бездействовали, которая относилась к нему, как к совершенно нормальному человеку.
