– Откуда ты узнала?
– Я слышала, как они ссорились однажды ночью и все последующие ночи – ужасные сцены, настолько пугавшие меня, что я пряталась за шторами. Но все равно я слышала, как папа требовал назвать имя того человека.
– Боже мой, Сандра!
– Это правда. Он был как сумасшедший, кричал, угрожал выбить имя силой, если она не скажет сама.
– Она назвала его?
– Нет. Продолжала все отрицать.
– Вот видишь. В нем просто бушевала ревность. Ты же знаешь, каким он становился, когда видел, что другие мужчины засматриваются на нее.
Сандра покачала головой:
– Однажды ночью, после особенно безобразного скандала, мама, в конце концов призналась, что у нее есть любовник, и заявила, что хочет развестись. Папа был в шоке. Я знаю, потому что наступило долгое молчание; затем чуть погодя я услышала, как хлопнула дверь их спальни. На следующее утро за завтраком он был необычайно тих, и глаза у него были красные, как будто он плакал. Я тогда хотела как-нибудь его утешить, но не знала как. Поэтому я промолчала. Мне казалось, что если притвориться, будто ничего не случилось, то весь этот ужас исчезнет. Так оно и произошло. Мама поехала с ним в Аспен, и мне показалось, что все пришло в норму. – Сандра смахнула слезинку. – В следующее воскресенье ее уже не стало.
Тед словно врос в кресло.
– Ты уверена, что именно так все и было, Сандра? Не могла ты принять за реальность какой-нибудь дурной ночной сон, навеянный подсознанием шестилетнего ребенка?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет, это не было ночным кошмаром. Это случилось на самом деле.
– Почему ты раньше мне не рассказала?
– Боялась. Я до сих пор не уверена, что полностью поняла смысл происходившего. Поэтому я выбросила все из головы и никогда к этому не возвращалась. Мне было слишком тяжело. Я была настолько раздавлена смертью мамы, что все остальное стало несущественным. Лишь годы спустя, когда я прочла биографию отца и то, какой идеальной парой они были, я смогла снова посмотреть фактам в глаза.
– А мама так и не раскрыла имени этого человека?
– Нет. Эту тайну она унесла в могилу.
– Ты не помнишь, чтобы кто-нибудь постоянно приходил в дом? Какие-нибудь телефонные разговоры?
– Ничего.
– Черт, должна же была!
Тед спрыгнул с кресла и заходил из угла в угол, засунув руки в карманы.
– Ты же все время была с ней!
Внезапная вспышка Теда вызвала румянец на щеках у Сандры.
– Мне было шесть лет. Шпионить за собственной матерью мне и в голову не приходило!
