В избе кто-то громко включил радио. Ожив, оно закричало, начав с полуслова, непонятно о чем. Тетя Паша повернула голову и прислушалась. Олег тоже послушал, но ничего не понял и поехал опять вокруг колодца. Тут он увидел, что тетя Паша отпустила рукоять ворота. Ведро, полное воды, с грохотом ударяя по бревнам сруба, бешено помчалось вниз. Забыв про полное ведро и коромысло на траве, Паша побежала домой. Косынка у нее сбилась, волосы разметались по плечам. Не понимая, что произошло, Олег помчался вслед за ней.
Паша остановилась, отшвырнув калитку. Задетые калиткой лопухи удивленно покачали огромными листьями. Глотнув воздуха, Паша смотрела то на мать, возившуюся у керосинки с чудо-печкой, то на отца, который орудовал топориком, рубя щепу. Калитка вернулась обратно, скрипнула, и мать повернула голову.
- Чего, тетя Паша? Никак гости наши уже надвигаются?
Паша словно лишилась языка.
- Ты что это?- с тревогой переспросила мать.- Лица на тебе нет...
- Во...- выдохнула Паша, зыркнув глазами, и горло у нее перехватило.
Казалось, она застонала, готова была упасть, но совладала с собой.
- Вой...на!- договорила наконец она.
- Игра, небось, военная,- проговорил отец, не поворачивая головы.- А ты испугалась... Смешно!
Он все еще тыкал топориком в чурки. Но уже не так уверенно.
- Война ведь, а... Война же!- твердила тетя Паша, потеряв над собой контроль.- Ой же война, бабоньки-и-и. Ой!..
- Мама!- завизжала Люська и бросилась на шею матери.
Отец поднялся с травы, бросил топорик. С лица его медленно сходила улыбка. Он стал бледным.
- Кто сказал?
- Радио, хто ж еще такое скажеть?- к тете Паше вдруг вернулся голос и рассудок.
- Да с кем война-то?- недоверчиво спросил отец.
Тетя Паша, вдруг прозревшая, уставилась на него.
- Как это с кем? С вами, с немцами!
- Да ты что, теть Паш!- возмутился отец.
- Я что? Молытов жыж объявил: херманцы напали. Говорить, мол, спасать надо товарища Сталина, а то его перьвым убьють. А убьють, хто же нас защитить?
В соседнем доме завыла женщина, потом еще одна, начали кричать дети, залаяли собаки.
- Чего же мы стоим тут?- спросил отец.- Надо...
Он замолчал. Олег удивился, что даже отец не знает, как быть, если война. Отец напряженно глядел в небо, будто силился прочитать там что-то очень важное. Словно там было написано, что до последнего вздоха теперь ему осталось два месяца и четыре дня. И матери ровно столько же, чтобы стать вдовой.
Собирались с дачи судорожно и нелепо. Отец вынул из сумки продукты и оставил на столе, в сумку и два чемодана мать, стиснув зубы, укладывала пожитки. Отец снял с гвоздя скрипку и протянул Олегу:
