– Это должно напугать меня?
– Теперь ты знаешь, кто я такой. Хотя, похоже, ты впервые слышишь обо мне.
– Так-так, дай-ка вспомнить, что я знаю о Редфернах… Кажется, это семья, которая представляет вампиров в Верховном совете Царства Ночи? Это самая главная семья ламий, то есть тех, кто рожден вампирами. Они ведут свое происхождение от Майи – первой легендарной женщины-вампира. Что же касается Хантера Редферна, то он – блюститель законов Царства Ночи – прибыл в Америку в шестнадцатом веке. Поправь меня, если я в чем-то ошиблась.
Он бросил на нее ледяной взгляд.
– Как видишь, мы кое-что знаем, – сказала Ракель. – Твое имя мне тоже знакомо. Тебя сделал вампиром Хантер, а так как у него были только дочери, ты тоже являешься его наследником.
Квин тихо рассмеялся:
– Опять эти досужие сплетни. По-твоему получается, что я просто обожаю Редфернов и мы одна счастливая семейка. На самом деле каждый из нас больше всего хотел бы видеть другого на дне Атлантики.
– Ага, опять ваши разборки, – заметила Ракель. – Почему вы никак не можете поладить друг с другом?
Ее голос предательски дрожал. Странно, ведь она не испытывала страха. Скорее, это можно было назвать смущением. Ей следовало не болтать с ним, а немедленно вонзить в него свой меч. Но почему она не могла сделать это?
Единственное, что оправдывало ее поведение, это то, что Квин, судя по всему, был смущен сложившейся ситуацией не меньше ее.
– Не думаю, что ты слышала обо мне много, – процедил он сквозь зубы. – Я – твой самый ужасный кошмар. Даже вампиры боятся меня. А что до старика Хантера… У него всегда были свои представления о правилах, о том, как убивать и кого. Если бы он узнал, что я вытворяю, думаю, свалился бы замертво.
«Добрый старый Хантер, – подумала Ракель. – Патриарх, оплот морали клана Редфернов, все еще живший по нравственным законам семнадцатого века. Да, он был вампиром, но это был вампир-джентльмен».
– Возможно, я найду способ сообщить ему, – сказала Ракель.
Квин снова бросил на нее ледяной взгляд, в котором на этот раз читалось явное уважение.
– Будь я уверен, что ты сможешь разыскать его, я бы не дал гроша за твою жизнь.
– Знаешь, – задумчиво проговорила Ракель, – я никогда не слышала, чтобы кто-то называл тебя по имени. То есть я хотела узнать твое имя.
Он моргнул, а затем медленно произнес:
– Джон Квин. Джон. Но это не значит, что ты можешь называть меня так.
– Да-да, конечно, – кивнула она. – Джон Квин. Такое обычное бостонское имя, имя простого человека. – И она вдруг подумала о нем как о человеке, а не как о монстре. – Скажи, а ты хотел, чтобы Хантер Редферн сделал тебя вампиром?
