— Ничего серьезного.
— Возможно, люди изжили потребность воевать. Вас не посещала такая мысль?
Долгая, напряженная пауза. Потом раздался ровный голос Наставника:
— Ты — несведущее дитя. Ты просто не понимаешь...
— Так просвети меня!
— Эти люди теперь совсем не такие, как вы. Они имеют много разновидностей,
подолгу живут, некоторые обладают огромными, почти магическими
способностями...
Сарри трясло, как от электрического разряда.
— Но при всем том они остаются людьми со всеми присущими вашему виду
пороками. Наблюдаемый сейчас мир — временное явление. Временное и
чрезвычайно хрупкое.
Голос как бы невзначай приблизился вплотную к Эджи, к внутренней переборке
планетохода.
— Когда этот мир будет нарушен, — продолжал Наставник, — все прошлые войны
покажутся ерундой, детскими игрушками. Ваш вид снова возьмется за оружие, и
наступит конец всей галактике.
Сарри покосилась на ближайший люк.
— Для этого вы и привели сюда «Паутину»? — спросила она, имитируя
любопытство. — Чтобы обезопаситься от неминуемой войны?
— Разумеется. Мы намерены описать по Млечному Пути один, два, двадцать
кругов. Тем временем войны будут идти своим чередом. Галактика будет
опустошена, после чего мы — я имею в виду ваших потомков и своих коллег —
унаследуем ее целиком. — Пауза. — К тому времени созданное нами
совершенство, к которому принадлежишь и ты, Сарри, достаточно окрепнет,
чтобы заселить миллионы никому не принадлежащих миров.
Теперь она смотрела на Эджи в упор, догадываясь, как робот прореагирует на
ее дальнейшие действия.
Эджи не убьет ее. Ведь она воплощает совершенство. Однако Наставник заметил
в ее облике, позе нечто такое, что заставило его удивиться.
— Дитя мое! О чем ты думаешь?
— Прежде всего, — ответила ему Сарри, — я не дитя. И во-вторых, мне кажется,
что я еще сумею спасти своих друзей.
Благодаря сервошарнирам и приливу адреналина ее рука взметнулась. Задний люк
распахнулся.
— Нет, — молвил Эджи ласково и печально.
Сарри нырнула в люк, шлепнулась на лед, вскочила и бросилась к павильону.
Под словом «друзья» она вполне могла подразумевать двоих фукианов, а это
означало, что Эджи будет до последнего отгонять мысль, что его бесценный
Голос способен на бунт.
Сарри добежала до павильона и только тогда оглянулась. Наставник, огромный,
но грациозный, выбрался из того же люка и теперь догонял ее.
— Нет, нет, нет! — звучал в наушниках его голос.
Она распахнула обе двери воздушного клапана, выпустив наружу остатки
атмосферы. Оказавшись внутри, она ощутила уверенное спокойствие. Она в
точности знала, что следует предпринять, однако руки плохо слушались ее.
Застыв перед панелью управления, она колебалась долю секунды, то есть целую
вечность, а потом принялась нажимать нужные кнопки.
