В аудитории на открытом воздухе собралось человек двадцать пять. В людском
отсеке царствовала ночь — безоблачная, теплая, романтичная. У ворот стояли
любопытные. За сценой помещался небольшой бассейн, в котором плескались
игривые дельфины, скучающие по настоящему морю.
— Наконец-то задание! — прошептала Лильке. — Нам поручили настоящее дело.
Сарри с улыбкой кивнула. Ей казалось, что она еще никогда не испытывала
подобного счастья.
Сбоку сцены стоял Эджи, принявший по такому случаю человеческое обличье.
Рядом с ним находился второй фукиан. Сарри с трудом удержалась, чтобы не
пуститься в пляс, словно ребенок. Она набрала на своем мониторе команды,
запрашивая разрешение на просмотр файлов о чудесном новом мире.
Перед Лильке сидел молодой человек. Он без предупреждения поднялся и, слегка
кивнув фукиану, заявил:
— Вынужден вам возразить. Сегодня там много жидкой воды, гораздо больше, чем
вы предсказывали.
У молодого человека было тонкое лицо и самоуверенный взгляд. Звали его
Наврен. Сарри вспомнила: о нем говорили, что он гений физики и никогда не
отказывает себе в удовольствии поспорить.
— Вы недооценили тепловые потоки, — сообщил он фукиану. — Под ледяными
полями я вижу глубокий океан. На планете много выходных отверстий, сильные
выбросы тепловой энергии, особенно вот здесь. Этот бассейн в южном полушарии
— самое подходящее для нас место.
Усики фукиана опали и приобрели пунцовую окраску. Сарри знала, что это
верный признак гнева. Тем не менее искусственный голос остался четким.
— Нам известны возраст планеты и ее масса, — заметил он. — Сам Эджи произвел
подсчеты...
— Вулканическая вибрация, — прервал его Наврен. — А вернее, остаточное тепло
после крупного столкновения.
Он пустился в подробные объяснения, демонстрируя как доскональное знание
технических деталей, так и богатую интуицию, чем восхитил Сарри. Она
уяснила, что если причиной тепловых выбросов является столкновение с
космическим телом, то произошло оно недавно — не раньше миллиона лет назад,
причем место столкновения располагалось там, где лед соперничал чистотой и
гладкостью с щечкой новорожденного младенца.
Лекция-экспромт завершилась. Аудитория напряженно молчала. Самообладание
сохранял лишь один Эджи. Его морщинистое лицо улыбалось. Улыбка не пропала,
даже когда фукиан сказал:
— Столь стремительный анализ невозможен. Полагаю, уважаемый коллега запросил
материалы задолго до того как получил на то ваше разрешение, Наставник Эджи.
