— Ты нам совсем не помогаешь.
На это он возражает:
— Как раз помогаю. — И продолжает, не колеблясь: — Часть моей работы —
рассказывать людям о том, что я вижу, держать их в курсе происходящего. Откуда
еще вы все это узнаете? Вы ведь никуда не можете отойти. Ваша задача —
оставаться на месте, и вы превосходно с ней справляетесь.
Логика делает свое дело: она с ворчанием ретируется, чтобы в сотый раз начать
полировать ванну.
Я же про себя задаюсь вопросом, все ли в словах разносчика правда. Вдруг он
умелый лгун?
Непонятно, откуда у меня такие мысли. Представить, что кто-то увиливает, —
значит уже увиливать самому. Тем более что я помимо собственной воли восхищаюсь
смелостью паренька.
Втайне восхищаюсь.
Я узнаю во сне, что прошлое претерпело изменения.
Незначительные явления, наслоившись, переросли в колоссальные.
Возможно, избыточное тепло вызвало нестабильность, повлиявшую на рисунок падения
дождевых капель в летний ливень. Гоминиды спаривались под дождем. Они делали бы
это и в сухую погоду, но в дождь огромное значение имеет частота выпадания и
величина капель. Сперматозоиды и яйцеклетки обладают высочайшей
чувствительностью, узнаю я. Стоит изменить любой из параметров — момент
семяизвержения, угол проникновения, тембр благодарного кряхтения — и в цель
попадет другой сперматозоид. Результатом же становится изменение в эволюции
человечества.
Вид не претерпевает серьезной трансформации. Люди остаются людьми, хорошими и
дурными. Не меняется и характер человеческой истории. Люди овладеют теми же
орудиями труда, потом станут воевать и создавать народы и государства. Просто
сменятся отдельные лица, как известные, так и анонимные, и по времени пробежит
мощная волна искажений.
Чтобы истребить самого себя, не обязательно поднимать руку на собственного
дедушку. Достаточно вовремя вылить на него ушат воды.
Привозят эмбрион — и не в чем-нибудь, а в грузовичке для доставки цветов.
Каждый дом на нашей улице получает такие эмбрионы, и Голос внушает всем гордость
и чувство долга. Мы закрыли сток ванны и наполнили ее густой жидкостью. Трубки
качают в нее кислород. Операторы подсоединяют к эмбриону пластмассовую пуповину,
потом я помогаю женщине проверить датчики и сенсоры, чтобы удостовериться, что
наш крохотный комок живой ткани здоров.
Он каждый день становится вдвое больше; к концу недели появляются ручки и ножки.
Растет он не как человеческий зародыш, но это, возможно, влияние жидкости или
искусственных генов. Или бесчисленных поколений, целой эволюции, отделяющей его
от меня.
