Над бронированной стеной мигает лампочка. Дамиано опускается в кресло, ногой нажимает на кнопку управления раздвижной дверью лифта. В зал с сейфами входит прямой как жердь кардинал Солендейт в отороченной сутане, с огромным наперсным крестом, болтающимся над красным поясом подобно подвеске, и с лошадиным лицом, обрамленным темными волосами и не выражающим никаких страданий, кроме сложности удержаться на своем посту.
– Вы выглядите гораздо лучше, нежели в прошлом месяце, монсеньор, – объявляет он с пренебрежительной смиренностью, заменяющей ему вежливое приветствие.
– Я, несомненно, обязан этим вам, ваше преосвященство, – отвечает Фабиани, сплетая пальцы под подбородком. – Если бы вы не направили меня на задание в Мексику, мне так бы и не представилось случая покинуть мой склеп.
– Ваш склеп! – улыбается префект с выражением снисходительного упрека. – Каким уничижающим словом вы определяете ваш привилегированный пост, которому завидует вся курия. Вы наиболее ценны из всех нас на взгляд грядущих поколений.
– И наиболее бесполезен в повседневной жизни, – уточняет хранитель мирового наследия. – Ученые у меня над головой сканируют древнейшие рукописи, а затем спускаются сюда, чтобы навеки запечатать оригиналы в сейфы. Я подписываю квитанцию о получении и утверждаю неизвестный мне шифр. Это не привилегированный пост, это скорбный труд.
– Полно вам, ваше преосвященство… Какое, должно быть, упоение для такого библиофила, как вы, жить в окружении таких сокровищ… Кодекс бенедиктинцев, Первое послание святого Петра, рукопись "Божественной комедии", каллиграфически переписанная Боккаччо, эскизы Да Винчи, первая рукопись "Романа о розе"…
– Я был влюблен в книги, а стал хранителем в склепе. Какова цель вашего визита, Луиджи?
Префект Конгрегации обрядов вопросительно смотрит на то место, где должно было бы находиться кресло для посетителей. Его молчание, вызванное отнюдь не смущением, а скорее желанием подольше сохранить завесу тайны, нарушается лишь жужжанием кондиционеров. Эти старики, подслащающие свою желчь протокольной елейностью, доводят меня до отчаяния.
– Прискорбная для нас новость, монсеньор, – наконец произносит вошедший. – Святейший Отец только что подписал декрет об отстранении кардиналов от дел по достижении семидесяти лет. Он вступает в силу в следующем месяце.
– Что за срочность была? – безучастным голосом осведомляется Фабиани.
– Назначить тридцать восемь новых кардиналов из числа верных Его Святейшеству людей, чтобы сформировать конклав, способный проголосовать за предложенного им кандидата. А что?
