— Но в зло-то верят, — зевнув, сказала Галинда. — Странно все-таки: божества уже нет, а связанные с ним представления остались.
— Ага, задумалась! — торжествующе вскричала Эльфаба — так, что соседка даже подпрыгнула в постели.
— Мне это совершенно не интересно, и вообще я уже сплю, — проворчала Галинда, но Эльфаба только ехидно улыбнулась.
* * *
Утром вошла мисс Клютч, стала рассказывать, как провела прошлый вечер. Выступала бесстыдная молодая колдунья в одном лишь розовом белье с перьями и бусинами. Она пела, позволяла красным как рак студентам опускать монеты между ее грудей и показывала фокусы. Например, превращала воду в апельсиновый сок, капусту — в морковку, а кровь зарезанного поросенка — в шампанское, которое всем дали попробовать. Потом откуда-то выбежал уродливый бородатый толстяк и под общий хохот стал гоняться за колдуньей, пытаясь ее поцеловать. Под конец хором пели хулиганские песни («Все то, что запрещается монаршими законами, у нас распространяется дешевыми притонами»). Опекунши были в восторге.
— Право же, — Галинда сморщила носик, — эта ваша плотская вера такая… плебейская.
— Что это — окно сломано? — удивилась мисс Клютч. — Неужели мальчишки к вам лазили?
— Они что, ненормальные? В такую-то грозу?
— В какую грозу? Ничего не понимаю. Была ведь совершенно спокойная ночь.
— Вот уж вас развлекали! — воскликнула Галинда. — Пропустить вчерашнюю грозу!
И они пошли завтракать, оставив Эльфабу спать (или притворяться, что спит). По пути Галинда размышляла о капризах природы. Возможно ли, чтобы гроза обрушилась на одну часть города и полностью миновала другую? Как все-таки много она еще не знает о мире!
— Она только и говорила, что про зло, — рассказывала Галинда своим подружкам за завтраком. — Слова так и хлестали из нее, так и хлестали. А когда она напялила мою шляпу — ой, девочки, я чуть не умерла. Будто чья-то бабка вылезла из могилы. Безвкусица во всем. Я выдержала только потому, что вам хотела рассказать. Иначе лопнула бы от смеха на том же месте. До чего нелепо!
— Бедная, и как ты только выносишь эту насекомоподобную соседку? — посочувствовала Фэнни и с чувством пожала руку Галинде. — Это же надо быть такой терпеливой.
В день, когда выпал первый снег, мадам Кашмери устроила вечер стихов. Приглашены были студенты из Колледжа трех королев и Колледжа Озмы. Галинда извлекла из шкафа вишневое атласное платье, подходящего цвета шаль, туфельки и фамильный веер, украшенный изображениями папоротников и фениксов. Она пораньше пришла в библиотечный зал, чтобы сесть в кожаное кресло, которое лучше всего оттеняло ее наряд. Затем Галинда подвинулась к книжным полкам, где на нее мягко падал свет от свечей. Чуть позже в зал шушукающей гурьбой протиснулись девушки, потом стали появляться приглашенные юноши. Их было немного, и все какие-то ущербные; одни запуганно оглядывались, другие глупо хихикали. Последними вошли преподаватели, среди которых были и профессора из мужских колледжей. Девушки, отчаявшиеся было от вида прыщавых юнцов, приободрились.
