– Гы-гы, – сказал я. – Нет у меня ваших уключин. А за водку спасибо.
– Хорош тюленина ломать! – лениво сказал патлатый увалень времен затянувшейся битловской молодости.
Красноносый стянул чемоданчик, открыл его и недоуменно обвел взглядом собравшихся.
– Куда дел? – хмуро спросил он.
– Ребята, я вообще-то редакцию искал. А меня тут затащили…
– А чего врал, что Володька?
– Я и есть Володька. Паспорт показать?
– Сиди, не у прокурора… – позволил «битл».
Тут пришел с чемоданом настоящий Володька, он принес уключины, прокладки и прочую канитель, его тоже усадили за стол… А я читал свои произведения, ребята скрежетали зубами, кричали: «Правильно! Выведи их, бандюг, на чистую воду. Режь матку!» Потом все дружно повалили на улицу – играть в снежки, а я, собрав на полу и столе разбросанные листы, незаметно скрылся в темноте коридора. Дверь редакции подалась с первого раза. Ее не закрывали. Более того, в приемной не было олицетворения скуки – непременного секретаря. Откуда-то из-за поворота появился грузный мужчина лет пятидесяти с широкой лысиной.
– Тебе ч-чего? – спросил он, слегка заикаясь. Было такое впечатление, что он куда-то торопился, хотя и стоял на месте.
– Мне главного редактора! – сказал я как можно суровей, не стараясь скрыть свежего запаха водки.
– З-заходи! – он прошел первым в узкую комнатушку, которая сразу уменьшилась, сел за стол, кивнул на диван с пролысинами, как и у него на голове. Тут же закурил, спохватился, протянул мне.
Я взял предложенную «Яву» и, пока прикуривал, ощущал быстрый и пристальный взгляд.
– Военный?
– Бывший… Пограничник.
– А чего уволился?
– Не захотел присягу второй раз принимать, – ответил я неохотно. Надоело ворошить старое, надоело как бы подспудно показывать себя этаким «честьимеющим» – столько бесчестья и подлости вокруг, что присягнуть второй раз – просто житейская формальность по сравнению с всеобщим предательством кумиров.
– На Украине? – угадал мой собеседник.
– Да.
– И правильно сделал. Я хоть и хохол, но вот этого идиотизма не пойму: присягать вторично – уже одновременно предавать. Значит, можно и дальше пойти по кругу. Прецедент гнусности… Ладно, вижу, на хрен тебе нужны эти разговоры… Показывай, чего принес!
– А вы – главный редактор? – решил уточнить я.
– Тебе что – моя рожа не нравится? – хозяин кабинета поднял на меня крепкую голову, мощно блеснула лысина.
– Рожа как рожа, – ответил я уклончиво.
Хозяин рассмеялся, протянул мне руку:
– Сидоренко Владимир Михайлович. Главный редактор.
