— Но если то, что он говорит, правда, значит, он не мог взять фотоаппарат, когда мсье Марньи погиб, — подвел итог Даниель.
Мишель молча размышлял.
— Есть простой способ узнать, кто говорит правду, а кто нет, — сказал он вдруг — Нужно найти человека, который живет на улице Жюля Вал-леса, никуда не уезжая, с сорок третьего года, и осторожно его выспросить.
Мальчики сели на мопеды и направились в сторону «Глициний».
Когда они сообщили о своих планах мадам Перо, та отнеслась к этому очень сдержанно.
— Люди могут подумать, что это как-то связано с украденным фотоаппаратом, — сказала она. — Решат еще, что мы подозреваем кого-нибудь из соседей.
Возражение было достаточно веским, и друзья не могли не признать этого. Но их не слишком волновало то, как их действия могут выглядеть со стороны. Им удалось выяснить чрезвычайно важное обстоятельство: семья Лорьо жила в том самом доме, где был найден один из предметов, украденных у мсье Марньи. Легко было сделать предположение, что в руках этих людей находятся и документы об открытии, сделанном отцом мадам Перо.
— А из этих документов, конечно же, выяснится, где нам искать следы этого открытия, — повторял Мишель.
Еще одной загадкой было отсутствие фамилии Лорьо в избирательных списках.
От раздумий их отвлекло новое событие.
Незадолго до ужина в дверь позвонили.
Мартина пошла открывать и увидела перед собой мужчину лет тридцати, одетого, подобно всем служащим компании Фромара, в желтый комбинезон. Его сорочка и галстук свидетельствовали, однако, что это не простой рабочий, а один из руководящих сотрудников фирмы.
— Могу я поговорить с мадам Перо? — спросил он.
— Простите, как вас представить?
— Мое имя Ален Широн, мадемуазель. Я один из сотрудников мсье Фромара.
Несколько секунд Мартина колебалась, но потом покорилась судьбе.
— Входите, мсье. Я сейчас предупрежу бабушку.
Она провела посетителя в гостиную, потом позвала мадам Перо. Та вошла в комнату, снимая рабочие перчатки. За ней следовали Мишель, Артур и Даниель.
— Этот господин — служащий мсье Фромара, — пояснила девочка.
Мадам Перо довольно холодно ответила на приветствие Широка.
— Я понимаю, что мой визит не вызывает у вас восторга, мадам, — начал тот довольно натянуто, хотя на губах у него играла ироническая улыбка. — Я готов признать, что это совершенно нормальная реакция с вашей стороны. Если бы мне приходилось уезжать из собственного дома, потому что кто-то собрался его снести, я тоже не питал бы теплых чувств к, образно говоря, машинисту экскаватора.
