Каролина Собаньская проводила жизнь в бурных, беспорядочных связях, то и дело бросая вызов общественной морали. Ее боялись жены, ей отказывали во многих светских домах, а она вела себя независимо и гордо, как королева. В промежутке между двумя романами с Пушкиным у нее были связи со многими заметными в свете фигурами. Вяземский писал жене, что Собаньская "слишком величава", но и сам был влюблен. Да что там говорить, все пересекавшиеся с ней мужчины, видя, как она идет по улице, сидит, молится, шутит или играет на фортепьяно, теряли голову. Цявловский считал, что в образе замужней Татьяны Лариной, в которую в восьмой главе влюбляется, долго ее не видев, Онегин, тоже воплотились черты Собаньской. Добавим: и отразились чувства к ней автора "Евгения Онегина" -- смотрите письмо Евгения Татьяне. Глава писалась Пушкиным как раз в период их третьего сближения, после возвращения поэта из Арзрума.
В письмах Пушкин называет ее Элеонорой, героиней Бенжамена Констана, неизбежно ставя себя на место Адольфа -- романтика, оказавшегося жертвой не принявшего его общества. Дело в том, что еще в Одессе они вместе читали французские романы и, в частности, "Адольфа". Кстати, теперь друг поэта Вяземский работал над переводом этого романа на русский.
В начале 1830 года, когда Пушкину -- 30, Собаньской уже 36. Он все еще, как и раньше, упоенно влюбляется в женщин старше себя, хотя потенциальным невестам его теперь семнадцать, в крайнем случае, не больше двадцати. Гончарова, по его признанию, "113-я любовь". Но только магнетизм Собаньской он назвал "могуществом". "Вам обязан я тем, что познал все, что есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении, и все, что есть в нем самого ошеломляющего".
Только у нее он вымаливает дружбу и близость, "как если бы нищий попросил хлеба". Он готов кинуться к ее ногам, что означает просить руки: "Рано или поздно мне придется все бросить и кинуться к вашим ногам". Может, это просто любовная патетика, дань минуте? Нет, не для красного словца и не во флирте сие сказано. Никого в жизни Пушкин так не любил. Он действительно потерял голову.
Поэзия, объясняет он Каролине, оказалась "заблуждением или безрассудством". А мы-то думали, что главное -- его стихи... На что не пойдешь ради любимой женщины! "Я ужасаюсь, как мало он пишет", -- сетует Сергей Соболевский, напрасно ожидающий Пушкина в Париже. Не до поэзии, он обо всем позабыл и страстно втолковывает Собаньской своими письмами, словно пытаясь загипнотизировать ее: "...Я рожден, чтобы любить вас и следовать за вами". Она обладает способностью, данной далеко не каждой женщине, разжигать в мужчине страсть, доводя его до самоистязания, до потери собственного достоинства, оставаясь холодной и расчетливой. Как никто, эта женщина умеет добиться полного доверия своих любовников, развязывает языки. Она слушает его, фильтруя сказанное, извлекая полезное для Третьего отделения и лично для генерала Бенкендорфа.
