То, что делали многие советские учреждения, после смерти Морозова стало приписываться ему одному. Уже не райком, а Павлик давал распоряжение учительнице об организации пионерского отряда. Мальчик-коммунист сочинял тексты партийных лозунгов, заменяя отдел пропаганды райкома, вдохновенно рассказывал односельчанам, что в светлом будущем в деревне будут электричество, тракторы, стеклянные дома. Юный пионер участвовал даже в ликвидации неграмотности. Как вспоминает учительница Позднина, однажды он попросил у нее букварь, чтобы научить читать и писать собственную мать. О результатах учения мы могли судить по тому, что пятьдесят лет спустя вместо подписи под машинописным текстом наших бесед, записанных на магнитофон, мать Павлика ставила крест.
Для чего все-таки мальчика превратили в пионера после его смерти? Несмотря на призывы сверху вовлекать детей в коммунизм, пионерское движение (скопированное с бойскаутизма, юнгштурма и отрядов Спартака) развивалось в стране медленно. "Списки есть, а где же пионеры?" - задавала вопрос газета "Пионерская правда". Секретарь Центрального Комитета партии Станислав Косиор в отчете ЦК XV съезду партии отмечал: "Было большое количество выходов из пионерорганизаций, расползание отдельных организаций, отрядов и т.д.". Расчет на энтузиазм и добровольность не оправдался. Во многих местах не могли составить даже списки пионеров для отчета. В 1928 году в религиозных сектантских организациях было два миллиона юношей и девушек. В пионеры столько детей завербовать не могли. Увеличение числа юных ленинцев наступило лишь тогда, когда в школах ввели вожатых на зарплате, которых назначали комсомольские органы.
После убийства детей Морозовых газеты сразу заявили, что братья пионеры. Когда выяснилось, что это не так, была дана команда вниз исправить недоработку. Малыш Федя не годился совсем, а Павлика срочно произвели в таковые, хотя сам он этого узнать уже не мог.
Позже печать стала предпочитать общие формулировки, вроде такой: "Павлика вырастила и воспитала наша советская действительность". И даже мистику: "Мальчик стал вожаком советской пионерии после смерти". Но тогда вовлечение детей в пионеры происходило главным образом в городах, деревня продолжала упорствовать, и "пионер" Морозов помогал партии сдвинуть "пионеризацию" с мертвой точки. Впрочем, и тогда властям понадобились не мертвые души, а реальные носители идеологии. "Вскоре после смерти Павлика появился первый пионервожатый на зарплате, которого прислали из обкома, вспоминает одноклассница Морозова Королькова. - Тут уж стали вербовать в пионеры".
