Тайна погоста в Ручьях - Юрий Ильич Дружников

Юрий Дружников

Тайна погоста в Ручьях

Поездка была рискованная. Я хотел проверить одно свое подозрение, связанное со смертью Велимира Хлебникова. Из Петербурга мы с женой выехали ни свет ни заря. Густой туман долго, даже и с появлением солнца, не рассеивался. Я старался вести машину как можно аккуратней, но это было трудно на разбитой двухпутке, в грязи, оставленной тракторами, и дыме от грузовиков. Вскоре увидели в кювете машину, врезавшуюся в дерево. В ней сидели, как манекены, два трупа, мужчина и женщина. Через некоторое время -перевернутая машина, тоже с погибшим водителем. Нескончаемый поток транспорта и никакой дорожной службы.

Поселок Крестцы на реке Холова часах в двух от Новгорода по направлению на Валдай и Вышний Волочок. Крестцы не лучше и не хуже множества таких же старых российских поселений: болота, комары да несколько хрущоб. Но место, известное по крестецкой белострочной вышивке, существующей там полтора столетия. Удивительные геометрические узоры плели на льне мастерицы, а после выдергивали ткань и оставались прорези. Хотелось бы поближе вникнуть в захиревший и возрождающийся промысел, но дело поглотило нас целиком.

Куда деваться чужому человеку в Крестцах, когда на носу ночь? Хорошо, что нашелся местный краевед, бывший учитель ремесленного училища, Павел Гурчонок, который вызвался помочь и даже проводить, но, конечно, не на ночь глядя. Нас с женой приютили, баньку затопили и накормили чем Бог послал. Утром поедем. Дорога только частью асфальт, но сейчас, в августе, сухо.

У меня с малолетства интерес к Хлебникову. Бабка моя рассказывала, что Хлебников близко сошелся с дедом: дед учился в Горном институте и бегал на лекции по литературе в университет. Объединяли их интерес к спорам и свойство ума, которое бабка называла инженерно-поэтическим. Они шатались по Петербургу, точа лясы, потом голодные приходили домой, и бабка на сносях (ей было 22) помогала прислуге кормить их.

Оба строчили стихи, причем дед -- консервативные, плавные, о любви, над чем холостяк Хлебников посмеивался, но явился с букетом еловых веток на крестины моей матери (она родилась 19 декабря 1908 года, стало быть, крестины были чуть позже). На каждой ветке колыхался листок бумаги со стихами. Жизнь деда закончилась в ноябре 17-го года: восставшие пролетарии на ртутном руднике в Никитовке сбросили инженера в шахту, жену его с двумя маленькими дочерьми выгнали из дому, а дом сожгли. Сгорели и листки со стихами Хлебникова, и письма, и весь дедов архив.