— Хорошо, что мы переезжаем. Знаешь, если бы не Сева, я бы даже прямо сейчас переехала. Не могу здесь без них. Пусто ужасно стало.
Андрей кивнул.
— Душой дома были.
— Конечно, они с домовым дружили, — грустно улыбнулась Ника, и на глаза навернулись слезы. — Наверное, домовой вместе с ними ушел. Потому и стало так неуютно.
— Эх, зря мы, наверное, уговорили его уйти на пенсию, — испытывал запоздалое раскаяние Андрей. — Нельзя ему было менять привычный ритм жизни.
— Но мне так хотелось, чтобы папа наконец отдохнул, пожил в свое удовольствие, — сказала Ника. — Всю жизнь ведь вкалывал.
— Он не просто вкалывал, а любил свою работу, — заметил Андрей.
— Я-то думала, он с Севкой последний год перед школой побольше пообщается. Потом ведь только на каникулах видеться будут.
— Да что теперь говорить, — махнул рукой муж. — Видимо, судьба. А против нее не попрешь.
И они постепенно начали привыкать к жизни втроем.
Андрей погряз в ремонте квартиры. Ника при всем желании помочь ему не могла. Севу не с кем было оставить. А доверить его чужому человеку душа не лежала. Однако в результате они справились с ремонтом, и в середине лета квартира стояла готовая к вселению.
Андрей переделал все. Комната сына была уже не детской, а комнатой школьника. Со специальной партой, которая могла расти вместе со своим хозяином. Ее сконструировали по спецзаказу на Андреевой мебельной фабрике, ибо к этому времени «Офис-стайл» запустил собственное производство. Книжные полки тоже сделали там. И еще — двухэтажную кровать, оформленную как старинный парусник. С веревочными лестницами, штурвалом на втором ярусе и медным якорем на первом.
— Очень, конечно, красиво, — с сомнением проговорила Ника, — но зачем нашему Севке две кровати?
— Да, в общем-то незачем, — немного смутился Андрей. — Просто я наконец воплотил мечту своего детства. Понимаешь, мне почему-то жутко хотелось двухэтажную кровать. Я и в поезде обожал на верхней полке ездить. Севка будет в восторге. Гарантирую.
— А не опасно? — Чтобы проверить, Ника сама вскарабкалась по трепыхающейся от каждого ее движения лестнице на второй ярус. — Он отсюда не свалится?
— Никуся, я все-таки инженер. Рассчитано. Видишь, там высокий бортик.
Она легла и повертелась.
— И впрямь не свалится.
— Днем Севка будет валяться на нижнем ярусе. Вместо дивана, — продолжал объяснять свой замысел муж. — А потом, — он с хитрецой покосился на Нику, — может, у нас еще один мальчик появится.
