На переговорах тройки с капитаном Варан не присутствовал. О чем говорилось, так и не узнал. Отец велел ему прыгать в лодку, он и прыгнул, и сразу сел на весла.
Всю дорогу до дома — почти день пути — не было сказано ни слова. Варан ждал чего угодно — ремня, палок, заточения в каменном подвале с водой и жгучими медузами…
Ничего не было. Мать повсхлипывала, но слова в упрек не сказала. А отец с этого дня странным образом ожил — будто проснулся. Бросил пить, возился с малявками, обучая их грамоте, пел на свадьбах — можно сказать, стало все, как прежде…
Вот только леса, закрывающие небо, и переплетающиеся далекие дороги — прожилки на древесине — иногда снились Варану, особенно осенью, когда запах осенних плотов стоял над мокрым берегом и влажная блестящая кора казалась живой, погладь ее — инстинктивно дернется…
Отца не было дома. Малявок тоже не было — мать забрала с собой в поле. Внутри приземистого каменного здания царила сырость, разве что сверху не капало, и за то слава Императору.
Первым делом Варан нашел немного сушняка в тайнике (последние припасы перед началом сезона!) и развел в очаге огонь. Зашипели сырые дрова.
…Радужное сияние. Такое же, только не в пример тусклее, исходит от крупных денежных пластинок. Королевские маги кладут на деньги печать, которую никто на земле и на воде не в состоянии подделать. Варан много раз слыхал и от отца, и от плотогонов, и от купцов, да и от тех же рудокопов на Малышке — Империя стоит не на остриях мечей, не на крыльях летучей королевской гвардии, не на воле седых подземных магов, — а на легких пластинках императорских денег. Денег, которые не горят в огне и не тонут в воде, которым доверяет и поддонок и горни, денег, источающих радужное сияние…
Там, в подземельях имперской столицы, седые маги сидят за длинным столом, и у ножек их резных кресел лежат, свернувшись, их собственные чешуйчатые хвосты. Говорят, раз в семь лет маг сбрасывает хвост, в точности как ящерица, и тогда может ненадолго выйти на поверхность, показать себя людям, явиться на прием к Императору… А хвост потом вываривают в бронзовом котле и готовят снадобье, продлевающее жизнь на семь лет, ровно на семь, ни секундой меньше…
Стало быть, простуженный чужак не так давно спускался в подземелья к магам… Или верительную грамоту ему дали уже готовую? Кто он такой в этом случае? И почему путешествует низом?
— Вы бы присели, горни, — пробормотал Варан, делая вид, что очень занят очагом.
