Ну и ну.
Максим вдруг обнаружил, что его сердце, несмотря на общую усталость, колотится, как у испуганного зайца. Черт! Так никуда не годится! Надо чего-нибудь выпить, а потом уже ехать домой…
Рядом на ступеньку с глухим стуком упал предмет. Максим глянул вниз и обнаружил, что проходящий рядом мужчина обронил портмоне. Он машинально поднял его и крикнул:
– Молодой человек! Мужчина обернулся.
– Вы обронили. – Максим сделал пару шагов и протянул ему портмоне.
Мужчина взял кошелек и, бегло осмотрев его, сказал:
– Действительно, мой. Огромное вам спасибо!
– Да не за что.
– Я вам что-нибудь должен?
– Нет, что вы.
– Ну тогда всего доброго. Еще раз – спасибо!
– Всего хорошего.
Мужчина уже собрался уходить, как вдруг обернулся и спросил у Максима:
– С вами все в порядке?
– Да, – рассеянно ответил Долгов. – Устал немного. Мужчина решительно подошел к нему и сказал:
– Давайте так. Если я ничем не могу вам помочь, то в знак признательности за портмоне позвольте хотя бы угостить вас чем-нибудь. Я как раз собирался зайти в бар и пропустить кружечку пивка.
Максим отвлекся от тягостных мыслей о предстоящей встрече с Зевсом и посмотрел на мужчину. Тот приветливо, доброжелательно улыбнулся.
На вид ему было лет тридцать – тридцать пять, среднего роста, атлетического телосложения, с приятным лицом и непослушной копной светлых волос. Чистая, выглаженная рубашка, серые классические брюки, черные туфли, кожаный портфель. И откуда только у него кошелек вывалился?…
– Ну, так что вы решили?
– Почему бы нет, – сказал Максим. В конце концов, он и сам собирался выпить чего-нибудь.
– Вот и замечательно! – обрадовался мужчина. Он протянул руку и представился: – Антон.
– Максим.
Честное, твердое, мужественное рукопожатие в сочетании с прямым взглядом в глаза сразу понравилось Долгову.
– Здесь есть неплохой бар, – сказал Антон, показывая рукой в сторону «Mexican buddy». – Вы любите буррито?
– Не откажусь. – Максим вдруг понял, что толком не ел уже добрую половину суток.
– Вот и пойдемте. Там приличное пиво и негромкая музыка.
– На «ты»? – предложил Антон, делая глоток «Гинесса».
– Да, – согласился Максим.
– Знаешь, – Антон слегка подался вперед, – я терпеть не могу, когда сразу начинают «тыкать». Быдлячество и фамильярность – порок невежественной прослойки нашего общества.
– Это точно, – кивнул Максим, с удовольствием разжевывая кусочек острого буррито и запивая пивом. – Вот мне, к примеру, гораздо удобнее общаться с человеком на «ты», если он не старше меня больше чем на десять лет. Но не сразу, не нахрапом, а хотя бы спустя какое-то время и только по обоюдному согласию.
