И Дима небрежно произнес:
— Но ведь Степан в итоге все равно достался Елене…
— Да. Я слышал, что они жили в одной квартире, — спокойно кивнул историк.
— Получается, Лена его добилась? И себе вернула?..
— Я вас умоляю, — учитель с неожиданно прорезавшимся темпераментом сложил руки на груди. — Я, конечно, вижу их всех лишь на встречах выпускников, но и то знаю: Степа с Леной поселились вместе от силы два года назад. И сошлись, не сочтите меня за сплетника, на хорошо нам всем известном общем интересе . Какая там любовь? Просто удобно было вместе выпивать. Степа-то в школе совсем домашним мальчиком был, а после армии, да как в институт не поступил, да как работу нашел неудачную, в охране, тоже начал в рюмку заглядывать.
«Может, и правда, — пронеслось у Димы. — Я в Надькиной квартире уже лет пять частенько бываю. И Елену, помнится, то и дело в подъезде встречал. А Степана — только в последние год-два…»
— Вы для бывшего классного руководителя хорошо осведомлены, — задумчиво произнес Полуянов. — Обо всех своих ребятах как о близких людях говорите…
Лицо историка дернулось в болезненной усмешке.
— Я и старался… быть им близок… — вымолвил он. — И пока они в школе учились, и потом…
— Потом? — переспросил журналист. — Потом — это когда?
— Да не далее как позавчера, — пожал плечами историк. — Ко мне на чашку чая ребята девяносто девятого года выпуска приходили. — И объяснил: — У всех ведь жизнь по-разному складывается, и ведут люди себя по-разному. Кто-то после выпускного бала в сторону школы смотреть не может, а другие и спустя годы захаживают. Просто поболтать. Или, — он тепло улыбнулся, — похвастаться. Кто детьми гордится, кто карьерой…
— А Лена? — словно бы мимоходом поинтересовался журналист.
— Лена — нет, — вздохнул историк. — Хотя и в одном районе живем, она меня избегала. Увидит случайно на улице и спешит на другую сторону перейти. Но я не обижался… — Он снова снял очки, тщательно протер их полой ковбойки и задумчиво добавил: — Все это объяснимо, конечно. Состоялась бы ее блестящая карьера — она совсем бы по-другому себя вела. А так — стыдилась, видно… Что нетрезвая, что плохо выглядит… — учитель опустил голову.
— Менты подозревают, что ее Степан убил, — пробросил Полуянов.
— Не думаю, — покачал головой историк. — Степа — он, по-моему, и мухи не обидит.
— Да с пьяных глаз все бывает, — возразил Дима. — И сами ведь сказали: он со школьных лет сильно изменился.
— Не согласен, — горячо возразил учитель. — В процессе взросления меняются лишь некоторые, не самые ключевые, черты характера. А основа,
