Наконец они выпустили друг друга из объятий, и Бекки громко воскликнула:
– Как здорово, что мы снова встретились!
И они снова упали в объятия друг друга, причем Шторм, как эхо, повторила слова своей подруги. Когда они наконец были в состоянии начать связную беседу, Бекки спросила:
– Ты совсем вернулась домой или приехала погостить?
– Я вернулась домой насовсем, – ответила Шторм и улыбнулась сквозь слезы, застилавшие ее глаза. Она подумала про себя, что Мария ошиблась, утверждая, что Бекки сильно переменилась. Бекки выглядела и вела себя точно так же, как в те счастливые дни, которые девочки провели вместе. Карие глаза были все такими же ясными и сияющими, как будто Бекки находилась в вечном ожидании завтрашнего дня, предчувствуя что-то радостное. Если ее профессия и была обременительна для нее, то это никак не отражалось на внешности Бекки.
– Вернулась домой насовсем! Как чудесно звучат эти слова! – голос Бекки слегка дрожал, но затем она справилась с собой и прибавила уже твердым тоном: – Держу пари, что Кейн на седьмом небе от радости. Когда я пару недель назад случайно столкнулась с ним в городе, он мрачно сказал мне, что ты так любишь свою работу в школе, что, вероятно, больше никогда не вернешься на ранчо.
Она вопросительно вскинула бровь, глядя на Шторм.
– Так тебе все же надоело учительствовать или причина твоего возвращения кроется В чем-то другом?
«Это не то, о чем ты подумала, Бекки», – хотела сказать Шторм, но сдержалась.
– Я все еще люблю школу и преподавательскую работу, – сказала она. – Просто мне нужно немного отдохнуть и поправить нервы.
Бекки опять начала было что-то говорить, но вдруг передумала, вспомнив о своем занятии, и снова повернулась к верещавшим голодным птенцам.
– Позволь я закончу кормить этих малышей, а потом мы пойдем в дом, выпьем кофе и поговорим о грозе, разразившейся в Вайоминге.
Шторм увидела, как Бекки взяла маленькую веточку величиной с мизинец и окунула ее в мисочку, стоявшую у ее локтя. Когда она вынула веточку, на ее кончике повисла капля воды с частичкой размоченного в воде хлеба. Бекки поднесла веточку к широко раскрытым клювам птенцов, жадно ловящим пищу, и объяснила:
– Я нашла этих двух малышей на лугу позади сарая; видно, с матерью что-то случилось, они остались совсем одни и наверняка погибли бы.
Она снова опустила веточку в миску и протянула ее второму птенцу, широко раскрывшему свой клюв.
– Они не дают мне ни минуты покоя. Такое впечатление, что они постоянно хотят есть, – добавила она.
