Шторм направила Бьюти к загону и спешилась. Она сняла седельную сумку с перевязочным материалом, а затем расседлала лошадь и повесила седло на забор загона. Сняв всю сбрую с Бьюти, Шторм послала ее в огороженный загон.
Над домом вовсю заливался жаворонок, когда Шторм взошла на широкое крыльцо и толкнула входную дверь.
То, что она слышала от Марии об этом доме, не давало ей полного представления о нем, и поэтому, переступив порог, Шторм остановилась как вкопанная. Она долго стояла и смотрела, изумленная и даже испуганная царящим в большой комнате беспорядком. В нос били запахи пыли, потной одежды и виски.
– О Господи, – пробормотала она, – да мне тут надо день и ночь работать, только чтобы создать хоть видимость порядка.
«Неужели здесь и раньше был такой бедлам, когда она была моложе и запросто бегала в этот дом?» – задавала она себе вопросы, глядя на кушетку, обитую кожей, на подушки которой были в беспорядке навалены грязные брюки и рубашки. Похоже, что так здесь было всегда, просто дети не обращают внимания, на грязь и мусор.
– Это ты, Шторм? – из глубины дома раздался ворчливый голос Джейка.
– Да, это я, – звонко отозвалась Шторм и начала прокладывать себе путь через дебри и завалы. – Как ты себя чувствуешь? – спросила Шторм, входя в спальную комнату, такую же запущенную и пропахшую виски.
– Я чувствую себя чертовски плохо, – проворчал старик с застывшим на худом лице скорбным выражением. – Я просто схожу с ума в этой проклятой темнице.
– Это неудивительно, – согласилась с ним Шторм, глядя на покрытое слоем грязи и пыли окно, которое почти не пропускало в комнату солнечные лучи. Она подошла к окну и открыла форточку. – Тебе необходим свет и свежий воздух. Первое, что я сделаю здесь – это вымою все окна, чтобы сюда проникали солнечные лучи, и не казалось, что ты живешь в пещере.
Повернувшись к старику, она с удивлением увидела, что он очень смущен ее словами.
– Я думал, – пробормотал он, – что если окна оставить грязными, беспорядок не так будет заметен.
– Черт возьми, Джейк, нельзя же так жить, – сказала Шторм прямо и откровенно, собирая газеты, разбросанные по всему полу. – Ты мог бы нанять какую-нибудь женщину, чтобы та приходила время от времени и убирала дом. – Собрав целую охапку газет, она решительно добавила: – И потом, вы оба, в конце концов, тоже могли бы хотя бы немного убирать за собой.
– Да, я все понимаю. Уэйд называет наш дом логовом борова. Но дело в том, что мы не хотим, чтобы в доме хозяйничали чужие люди и совали нос не в свои дела. Каждый месяц – или почти каждый месяц – мы обходим дом и выгребаем грязь из самых запущенных углов.
