Когда верзила совсем оклемался, Петр с остервенением принялся сильно ущемлять болевые точки на его теле. Пленный сначала застонал, а потом завыл в полный голос, почувствовав нестерпимую боль.
– Ты понял, что мне надо? – поинтересовался Петр.
– Нет… – прохрипел парень. – Я ничего не понял.
– Где заказчик, который направил вас ко мне за монетами?
– Я не знаю…
– Тогда тебе придется присоединиться к твоим друзьям, – вздохнув, сообщил Петр: – Они уже на том свете, – и быстро поинтересовался: – Кстати, ты веришь в загробную жизнь?
– Ничего я не знаю, – прохрипел парень.
– Плохо, – еще раз вздохнул Петр, протягивая руки к пленному.
– Господи! Я не понимаю, что вам нужно! – взвился парень. – Вы же не спрашиваете меня по человечески!
– Как это? – не понял Петр.
– Скажите, кто конкретно вам нужен. У меня много знакомых. Я исполняю немало поручений и меня за это ценят.
Петр задумался. Через минуту спросил:
– Из ментовки, бывший мент, недавно навел тебя или твоих дружков на квартиру… Вчера взяли монеты…
– Монеты взяли в двух квартирах, – сообщил парень Петру.
– А трудовую книжку?.. – с неприязнью поинтересовался Петр.
– Так бы сразу и сказали, – обрадовался пленный. – Старик один, как коршун… Очень сердитый. Это он попросил взять у вас трудовую книжку. Ну а монеты мои парни прихватили по пути. Но мы же не знали!..
– Ладно, – согласился Петр. – Поехали. Ты знаешь, где этот коршун живет?
– Да. Я у него был. Это за городом. Он там на даче. У него антиквариату!.. Если вам нужно, то я могу организовать?.. Хотя говорят, что он в законе. Но мне все равно, если оплачивают…
– Показывай! – приказал Петр, прервав словоохотливого малого, запуская двигатель.
Уже под утро, пристегнув пленного к дверным ручкам и накинув ему на шею удавку, привязанную к рулю, Петр перелез через высокий забор прямо под морды двух бульдогов. Пришлось немного пошуметь, пока вентелем от водопроводного крана, который он применял как кастет, проламывал им чугунные головы. Собаки громко завизжали, не желая расставаться с жизнью. Затем рванул к двухэтажному массивному особняку, который пленный назвал дачей, и прыгнул ногами в ближайшее темное окно первого этажа, проламывая сразу две рамы.
На первом этаже моментально включили свет, чуть раньше, чем затих звон осколков разбитого стекла. Не отряхиваясь, Петр выхватил нож с ядовитыми стрелами и уложил двоих мордоворотов, очевидно телохранителей, выскочивших на него из-за пальмы в кадке, попав иглами в яремные вены. Это был его стиль – стрелять только в шею. За это Сергей неоднократно его корил, говорил, что это уже почерк и след, а необходимо быть разнообразным. Петр внимательно выслушивал друга, но от своей привычки не отказался.
